Под крылом Гамаюна. Книга вторая. Гамаюнов, где Ваша толерантность?. Анатолий Сергеевич Завражнов

может. Он же приказывал заниматься делами отнюдь не торговыми. А склоки меж таких людей, владеющих большими деньгами, знаешь, чем могут обернуться?

      – Понятно… – Глеб задумался. – И как мне… нам узнать, когда и где, например, соберётся внеочередная сходка гильдейского руководства?

      – И что это нам даст? – теперь не понял Конев.

      – То, что неизвестно, чем может закончиться сходка людей с большими деньгами и, главное, с претензиями.

      – Не до конца, но тоже мысль понятна. Есть у меня, конечно, связи с коллегами в Риге, но также нужно думать, как не оставить следов. А то ведь можно и заинтересоваться, чего это вдруг соклановцу Гамаюновых потребовалось знать о той гильдии? Но я подумаю и очень быстро. Сейчас бы не проморгать ответный ход психованного Вегонуса.

      – И уж если позволите, Иннокентий Ильич, один не очень скромный вопрос, – дождавшись утвердительного кивка Глеб, чуть смущённо продолжил. – Насколько я знаю, ваша жизнь, в основном связана с армией – жандармы ведь тоже в военном ведомстве. Признаюсь, меня весьма удивило, когда я узнал, что ваш род занимается далёким от вашей профессии делом, то есть кожевенным производством. Меня сейчас не история интересует, хоть и крайне любопытно, как это произошло. А вот чем вы теперь заниматься станете? По жизни, так сказать? В моём вопросе, как понимаете, есть и несколько эгоистический подтекст, поскольку ваш опыт и знания…

      – Можешь не продолжать, глава, – усмехнулся Конев, подняв ладонь. – Мой опыт к твоим услугам в любой момент. А по жизни, что ж, так уж получилось, и это, действительно, история, в которую неохота заглядывать. Из неё могу только сказать – если ещё Наталья не говорила – у меня есть сын, наследник, так что род продлится. Он в армии на дальнем востоке. Приехать на мою женитьбу не смог, но обещал вскоре появиться. Отношения у нас вполне нормальные, и через полтора года вернётся сюда насовсем. К родовым делам. Женится, куда денется, тридцать лет ему. А я… Займусь вплотную делом, тоже – куда денусь. В смысле тем самым кожевенным производством, до которого из=за службы руки не доходили. Народ у Проконевых работящий, во всём на них полагаюсь, так что думаю, моё участие выразится, в основном, во внешних связях. Пока это всё, что могу сказать.

      Благодарю.

      Неймётся некоторым…

      – Где вы находитесь? – спросила в мобилете Алина, как она представилась. Это уже когда Глеб объяснил причину своего обращения в имперскую канцелярию. – Меня интересует, сколько вам потребуется времени, чтобы до нас добраться?

      – Э… – растерялся Глеб. – Поезд из Лук может меня доставить в Петербург через три-четыре дня.

      – Вот я вас на пятый день и записываю на приём к третьему помощнику на одиннадцать утра. Правое крыло главного корпуса канцелярии, второй этаж, кабинет тринадцать, Смирнов Вадим Алексеевич. Записали? Повторите. Верно, не забудьте документы, что вы перечислили.