Под крылом Гамаюна. Книга вторая. Гамаюнов, где Ваша толерантность?. Анатолий Сергеевич Завражнов

Как-то водители умудрились найти путь через Пустошку – короче, мол. А Глебу почему бы и не пообщаться с сестрой и главой местных Прогамаюновых. Тем более, что Лариса могла гордиться, что первая услышала в подробностях о Стратимовых. Вместе с Надеждой, само собой.

      Услышали чуть позже и остальные Гамаюновы. А заодно и Финистовы с Коневым, который в этом случае представлял род Коневых, потому что речь зашла уже об официальном создании клана. Ради такого случая Глеб не поленился, перевёл сюда порталом Жаровых – Ивана с женой Екатериной и матерью Еленой Юрьевной, якобы воспользовавшись портальными свитками.

      О Стратимовых выслушали с интересом и сочувствием, однако никаких особых других эмоций не выказали – действительно, ведь присмотреться нужно, прежде чем в любые отношения вступать. А так-то до сих пор кто о них знал? Присутствие богини Стратима в их пантеоне не говорит ещё ни хорошего, ни дурного, связи меж людьми и родами определяются только ими самими, как и получилось в случае с присутствующими.

      – Знаете, – говорил Иннокентий Ильич, супруг баронессы Гамаюновой, а по совместительству глава рода Коневых и главный в Луках жандарм. Последнее, впрочем, сейчас всех очень устраивало в смысле его юридической подкованности. – Знаете, господа, я, например, вижу необходимость в ускорении создания клана после рассказа Натальи Ивановны и Глеба о нападении на них во Внукове. Я, между прочим, до сих пор в родовом плане вообще спокойно жил. Но родовой план несколько изменился в лучшую сторону, и вот… О чём это я? О клане, само собой. Признаюсь, меня эта ситуация настолько заинтересовала, что я позволил себе подготовить черновики необходимых для регистрации документов, – последнее скромное признание вызвало всеобщий глубокий и искренний вздох облегчения. Конев огляделся. – И чувствую, что не зря торопился. Итак. Все положения имперского законодательства тут учтены. Попытался разобраться, вернее, учесть разницу между родом и баронством, а то знаете, тут я – глава рода, а тут главный барон, тут мне можно войну объявлять, здесь – нельзя, в этом качестве вправе ожидать и просит помощи, в другом нет… Помните, о чём, мы говорили. В данном документе титулы при внешних конфликтах приравнены к родовому статусу. И пусть барон Удодов объявляет войну барону Гамаюнову, клан в полном праве встать на защиту вышеупомянутого Гамаюнова, а вот вышепоименованный барон Удодов без сюзерена обломится, по выражению баронессы Гамаюновой. Также, как и положено, прописаны отношения внутриклановые и внешние связи, включая пункты о том, что каждый отдельный род вправе без особых согласований с кланом заключать договоры и сделки с любыми родами при отсутствии наличия вреда другим родам клана и клану в целом…

      – Вот бы ты со мной ещё таким языком поговорил как муж, – усмехнулась Наталья Ивановна. – Именно как муж и обломился бы. Сами всё прочитаем, хотя не доверять твоей компетентности оснований