Горькое счастье. Елизавета Ожогина

одна и долго сидела, уставившись в одну точку. Около десяти часов вечера в комнату пришла Ульяна.

      – Все, барышня, я наказала кучеру, чтобы экипаж ваш готов был к восьми утра. Все еще спать будут, и никто не увидит, как вы уезжаете.

      – Спасибо, Ульяна! – Лиза кивнула горничной.

      – Ну, тогда спокойной ночи вам, Лизавета Алексеевна, я разбужу вас завтра…

      – Нет, Уленька, останься, пожалуйста, со мной! Я боюсь одна ночевать! И комнату запри!

      – Хорошо, хорошо, – Ульяна услышала в голосе Лизы панику и успокоила барышню, – я с вами останусь, не бойтесь!

      Горничная заперла дверь на ключ и на засов. Девушки долго сидели и разговаривали. Ульяна отвлекала барышню рассказами о своей семье и сестрах, пыталась ее рассмешить, но ничего не получалось. В Лизе не осталось никакой радости, огонь жизни, который горел в ней всегда, и свет, которым девушка освещала всех вокруг, сегодня потухли. Ее теплые медовые глаза больше не сияли, они стали темными и холодными.

      После полуночи, когда девушки уже потушили свечи и легли спать, они услышали, как у комнаты Лизы кто-то остановился. Княжна села на кровати и испуганно посмотрела на Ульяну, которая тоже услышала шаги и села на кушетке. Девушки вздрогнули, когда дверь легонько толкнули, один раз, потом еще раз – сильнее, и Лиза закрыла рот ладошкой, чтобы не закричать. Через несколько секунд они услышали удаляющиеся шаги.

      Всю ночь ни Лиза, ни Ульяна не сомкнули глаз.

      В восемь утра девушки вместе подхватили небольшой Лизин сундук с вещами и тихо вышли из дома. К тому моменту, когда в Дивном гости и хозяева вышли к завтраку, Лиза и Ульяна уже подъезжали к Петербургу.

      В дороге Лизе стало плохо, и она, свернувшись калачиком, лежала на сиденье кареты, а горничная гладила хозяйку по волосам. Дома Лиза обнаружила, что у нее начались женские недомогания, и облегченно вздохнула. Чудесный отвар подействовал, и теперь одной заботой стало меньше.

      Узнав, что Лиза уехала домой, Александр очень расстроился. Он специально отпросился на выходные у императора и приехал сюда, чтобы объясниться с возлюбленной. Но теперь смысла оставаться в Дивном не было. Чтобы не обижать хозяев, князь пробыл в имении до вечера и, сославшись на срочные дела, вернулся в Царское Село.

      Всю ночь Александр не спал и думал о том, что случилось с Лизой. Когда он увидел вчера княжну у крыльца, она была в таком растрепанном состоянии, словно отбивалась от разбойников. Девушка даже шла так, будто каждое движение причиняло ей боль. Александр помнил, как она вцепилась в шинель и прижалась к его груди, казалось, девушка искала защиты. А вечером за ужином княгиня Горчакова сказала, что Лиза совершенно не в настроении и неважно себя чувствует, и извинилась за отсутствие дочери за столом. Все это казалось князю довольно странным.