Горькое счастье. Елизавета Ожогина

было таким далеким, нереальным…

      Князь внимательно посмотрел на Лизу. «Выпита до дна!» – пронеслось в голове у молодого человека. Теперь эта девушка в его власти, и он снова воспользуется ею в любой удобный момент. Виктор был почему-то уверен, что она не станет никому рассказывать о том, что произошло здесь, а даже если и расскажет, то он найдет способ увильнуть от этой ответственности. Ему не привыкать находить выходы из подобных ситуаций.

      – Пожалуй, я не буду тебе мешать, детка, – Виктор поправил галстук и волосы перед небольшим зеркалом на стене избушки и застегнул пальто. – Я догоню родителей и скажу, что ты неважно себя почувствовала и вернулась домой! – с этими словами князь вышел на улицу.

      Лиза долго не могла пошевелиться, постепенно она снова начала все чувствовать, и ее истерзанное существо превратилось в средоточие боли. Девушка хотела подняться, но лишь скатилась с лавки на пол, и там попыталась сесть. Потом, когда тело немного свыклось с ощущениями, Лиза встала на колени и, уже с колен, опираясь на лавку руками, поднялась на ноги. Голова закружилась, и она снова опустилась на скамейку. Княжна кое-как отряхнула одежду, отколола шляпку, волосы совсем растрепались, и она достала из прически шпильки. Потом снова попробовала подняться на ноги и, шатаясь, подошла к небольшому зеркалу, висящему на стене.

      Из серебряного стекла на Лизу посмотрела незнакомка. Темные потухшие глаза, растрепанные волосы, припухшие губы, следы слез на щеках.

      Девушка наспех пригладила волосы, собрала их в пучок и пришпилила шляпку обратно на голову. Она достала носовой платок из кармана и тщательно протерла лицо, еще раз отряхнула платье, оправила юбки. Потом обернулась, обвела взглядом комнату и вышла из дома.

      Девушка спустилась с крыльца, отвязала свою лошадь и взяла ее за поводья. Чтобы снова оказаться на дороге, нужно было немного пройти пешком по узкой тропке. Но, сделав несколько шагов, Лиза поняла, что это будет не так-то просто. Каждый шаг доставлял боль, ноги подкашивались, руки тряслись, да и вообще все тело начала бить мелкая дрожь, даже зубы застучали.

      Пока Лиза шла, она несколько раз спотыкалась, а потом просто зацепилась за шею лошади. Но самое сложное было впереди. Оказавшись на широкой лесной дороге, девушка попыталась забраться в седло. Княжна не сразу смогла поднять ногу в стремя, а потом, когда у нее, наконец, получилось, она просто не удержала равновесия и упала.

      Лиза встала и начала все сначала. Где-то с пятой попытки княжна все же оказалась в седле и расплакалась от боли, бессилия и отчаяния. Она пустила лошадь шагом и глубоко дышала, стараясь успокоиться и унять дрожь.

      Однако ехать на лошади оказалось еще тяжелее, чем идти. Лиза чувствовала каждую свою мышцу, каждую клеточку своего истерзанного тела, мучительная ломота завладела всем ее существом. Все тело было тяжелым и неповоротливым, держать равновесие в женском седле в Лизином состоянии было