Младший научный сотрудник-7. Сергей Тамбовский

Петя, – ответил Молотов, ласково глядя мне в глаза, – но вторая надежнее. Закрой глаза и расслабься, я тебе наркоз вколю.

      ––

      Очнулся я оттого, что меня трясли за плечо…

      – Уже все? – спросил я, пытаясь подняться с лежанки.

      – Лежи-лежи пока, – осадил меня Молотов, сдирая резиновые перчатки, – минут пять-десять тебе сложно будет ориентироваться в пространстве.

      – Все понял, лежу и не отсвечиваю, – покорился я, – диагноз-то когда огласите?

      – Вот сейчас встанешь, мы все вместе пойдем в кабинет к Евгению Ивановичу, там все и узнаешь.

      Бывали когда-нибудь в ситуации, когда над тобой подвешен топор? На тоненькой ниточке? Да и не топор даже, они в массе своей тупые, а лезвие гильотины, которое остро наточенное и наискосок такое. Если не, то могу сообщить – приятного в этом мало. Не сказать, чтобы совсем ничего приятного. Но я как-то сумел сдержать себя в руках и не раскисать раньше назначенного времени. Встал на ноги я через положенные десять минут – в стороны, конечно, водило слегка, но в терпимых пределах.

      – Голова не кружится? – заботливо спросил Молотов, я покачал головой слева направо, – ну тогда идем, тут недалеко.

      Чазов оказался свободен и мы быстро переместились из приемной в его необъятных размеров кабинет. Чай-кофе по случаю экстраординарных обстоятельств организовывать тут не стали, а перешли сразу к делу.

      – Огласите приговор, Вячеслав Михайлович, – сказал Чазов своему подчиненному, а тот сразу вытащил из кармана листочек А4, сложенный вчетверо.

      – Если коротко, Евгений Иванович, – начал доклад он, – то ни одного признака, указанного Джуной Давиташвили, подтвердить не удалось. А если совсем коротко, то ты, Петр Петрович, здоров, как бык… как племенной.

      – Правда? – у меня с души упал камень размером с валун Синь-камень, что в Переяславе-Залесском. – Ошибки быть не может?

      – Даю полную гарантию, – подтвердил Молотов, – ну если, конечно, пуститься во все тяжкие, неумеренно употреблять алкоголь и препараты, расширяющие сознание, тогда всякое может случиться. Но на данный момент все у тебя, Петр Петрович, в норме. Есть один моментик… – сделал он паузу.

      – Рассказывайте, не томите, – подстегнул его я.

      – С сердцем у тебя небольшие проблемы все же имеются, но это, похоже, врожденное.

      – А какие именно проблемы? – стал настаивать я, а он взял и объяснил.

      – Но по моим наблюдениям, – завершил свой спич Молотов, – такой дефект присутствует у трети мужчин Советского Союза.

      – То есть оснований для паники нет?

      – То есть да… в смысле нет – живи спокойно, Петя Балашов.

      – С меня в таком случае причитается, – радостно ответил я, – в пределах разумного, конечно…

      – Ладно, сочтемся, – махнул рукой Чазов, – а сейчас посмотри еще раз на мою болячку – не помешает.

      ––

      На радостях я вылетел из элитной поликлиники, как пробка из шампанского, дернулся было к машине, но подумал и свернул к будке телефона-автомата. Так, две копейки у меня в кармане есть, набираем