Мертвые земли. Хроники волшебного мира. Руби Оуманс

поляне, обнаруженной совсем недавно. Мощные стволы пронизывали почву и уходили глубже, сюда, где и находилась трясина, густо поросшая мхом, с болотистой, запашистой водой. Проход, заполненный всей этой болотной жижей, достаточно неширок – около 7 футов. Земляные стены совсем не сыплются, если провести по ним рукой, должно быть, влага и сырость долгое время пропитывали их не только водой, но и зловонным ароматом гниения. Здесь же, рядом с прибежищем дряхлых посеревших корней деревьев и лягушек, на «потолке», цветут неведомые мне лиловые цветы, напоминающие багульник, и другие, чуть поменьше, розоватые и похожие на маленькие коробочки, с листьями, напоминающими хвоинки, и крупными фиолетовыми ягодами. Кажется, бабуля когда-то рассказывала мне про что-то подобное – водяника. Описать остальные корешки, торчащие со всех сторон, мне не удается, потому что единственный источник света в кромешной темноте – маленькие светлячки, жужжащие своими животрепещущими прозрачными крылышками.

      Аккуратно оглядываю огромное пространство из мрачного тоннеля – будто огромный подземный замок. Да, здесь не встретишь белого блестящего мрамора и огромных окон с резными балконами, которые самые умелые мастера покрывали тонким золотом. Вивьен бы здесь не понравилось. «Не гоже принцессе в прекрасных шелках и драгоценностях пребывать в таком зловещем месте», – усмешка едва касается моих губ. Думаю, сестра сказала бы именно так. Да, видок мрачноватый. Высокие потолки держат густые корни, переплетающиеся между собой и спускающиеся в самый низ, образуя колонны. Помещение озаряет свет от множества свечей, помещенных в медные люстры-канделябры, воск которых медленно плавится, причудливыми узорами застывая, стоит ему лишь попасть в холодные объятия металла. Обычно такие громадины, венчающие расписные потолки в бальных залах, украшались серебром, позолотой, хрусталем и драгоценными камнями. Эти же можно назвать «голыми», однако сделанными весьма искусно. Они не нуждались в излишней вычурности.

      Опускаю взгляд ниже, вижу длинные столы, забитые до краев едой. Не такой, какую я привыкла видеть, какую мы, люди, привыкли видеть. Изобилие фруктов, что аппетитно блестят в этом пламенном свете, приковывало. Яблоки, покрытые серебряной и золотой пылью, источают приторный и столь сильный аромат, что кружит голову, даже с такого расстояния. Ягоды различных цветов, может быть, среди них и голубика с клюквой, что растут неподалеку. Хрустальные граненые кувшины с кровавыми продольными вставками, отбрасывающие ярко алые блики, заполняют неведомые мне жидкости так же, как и такие же полупрозрачные хрустальные кубки и бокалы с массивными, но изящными ножками. Мелкие тушки, покрытые аппетитной зажаристой корочкой, напоминали крыс. Они лежали на огромных блюдах подле чуть более крупных птичьих – голубей или куропаток, рискну предположить.

      «Нужно уходить, пока твою черепушку не вскрыли», – в очередной раз мелькает в голове, когда я разглядываю огромного тролля с туповатым выражением лица и огромным носом,