Повесть о доме Тайра. Эпосы, легенды и сказания

сил, пока не сбудется заветное мое желание – пока не наступит смерть! – так в слезах изливала она свое сердце, полное скорби.

      – Поистине мне и во сне не снилось, что на ум вам могли прийти подобные мысли! – сдержав слезы, ответила ей Гио. – Страдание – удел всех живых существ, обитающих в этом мире: мне надлежало смириться, понять, что таков уж мой горький жребий, а я то и дело роптала, гневалась и во всех своих бедах винила одну лишь вас! А ведь гнев – тяжкий грех, гнев в душе не позволит сподобиться возрождения к вечной жизни в обители рая… Так невольно причиняла я вред самой себе и в этой, и в будущей жизни. Но теперь, когда вы пришли сюда в монашеском одеянии, сам собой отпускается грех, в который я впала, и, стало быть, я могу теперь всей душой уповать на возрождение в раю. О великая радость! Когда с матерью и сестрой мы удалились от мира, люди считали наш поступок редкостным, небывалым, да мне и самой так казалось. Но ведь я приняла постриг оттого, что роптала на злую судьбу, гневалась на весь мир, – что же удивительного, что в моем горестном положении я предпочла принять схиму! По сравнению с вашим решением мой поступок просто ничтожен – вам-то никто не причинял ни обиды, ни огорчения! Чтобы женщина, которой едва минуло семнадцать, настолько прониклась отвращением к греховному и так глубоко, всем сердцем пожелала возродиться в вечной жизни в Чистой обители рая – вот настоящее диво, вот подлинно благородная, истинно верующая душа! Ваш пример будет мне великим уроком, послужит благостным умудреньем! – И они поселились все вместе в одной хижине, утром и вечером украшали алтарь Будды цветами, возжигали курения и с умиротворенной душой, не волнуемой более земными страстями, молились о рае; и со временем осуществилось заветное желание всех четырех, и они возродились к вечной жизни в Чистой обители рая – одни раньше, другие позже…

      В поминальном списке храма Долгого Поучения, Тёкодо, воздвигнутого государем Го-Сиракавой, всех четырех записали вместе: «Блаженные Гио, Гинё, Хотокэ и Тодзи». Поистине печальна и прекрасна их повесть!

      7

      Дважды императрица

      В прежние годы и вплоть до недавних времен воины Тайра и Минамото вместе служили трону, вместе усмиряли ослушников, нарушавших закон и не почитавших власть государя. Оттого покой и порядок царили в мире. Но в смуту Хогэн пал в бою Тамэёси[60], а в смуту Хэйдзи – Ёситомо[61]. После их гибели всех отпрысков рода Минамото убили либо сослали в ссылку; отныне процветали одни лишь Тайра, все прочие и головы-то поднять не смели. Казалось, теперь навсегда наступит спокойствие в государстве. Однако после кончины государя-монаха Тобы по-прежнему то и дело вспыхивали вооруженные распри, а казни, ссылки, лишение сана, отнятие должности, что ни день, творились как самое обычное дело, и не было покоя в стране, и народ трепетал от страха. В особенности же с наступлением годов Эйряку и Охо усилились раздоры между двором прежнего императора Го-Сиракавы

60

Тамэёси. – Тамэёси Минамото (1096–1156) – один из главных участников борьбы во время смуты годов Хогэн (1156). Казнен по приказанию Киёмори Тайра.

61

Ёситомо. – Ёситомо Минамото (1123–1160) – старший сын Тамэёси (см. примеч. 60). В смуту Хогэн сражался на стороне Киёмори Тайра против отца и братьев. Именно ему Киёмори поручил казнить взятого в плен Тамэёси, т. е. родного отца, но Ёситомо удалось уклониться от выполнения этого приказания. Об этом подробно см. «Повесть о годах Хогэн» («Хогэн-моногатари»).

Однако уже через три года, в 1159 г., Ёситомо выступил против Тайра (смута годов Хэйдзи), но потерпел поражение и был убит во время бегства вероломным вассалом. Его старшие сыновья погибли, но младшие уцелели, в том числе тринадцатилетний Ёритомо, будущий диктатор Японии, и самый младший – Ёсицунэ, будущий победитель дома Тайра, в ту пору – грудной младенец. Об этом подробно см. «Повесть о годах Хэйдзи» («Хэйдзи-моногатари»).