Иисус моей веры. Аляска Мэд

Они привели меня в безопасное, скрытое от чужих глаз место. Это был заброшенный локомотив, окруженный низкими деревьями с одной стороны и открытый с другой. На приборной панели внутри лежало битое стекло, а пол был усыпан частицами зеленой краски, соскобленной с деревянных стен. Я сел на спальное место, которое больше походило на запертый безымянный гроб. Иисус прислонилась своей серо-зеленой юбкой на выступающие оголенные, но обесточенные провода, а Новобранец встал у входа.

      – Ему следовало прочитать «Тигра» – тихо сказала девушка.

      Я наигранно улыбнулся, сделав вид, что понимаю смысл ее слов. К счастью, она продолжила, одновременно доставая что-то из портфеля.

      – Тигр, тигр… – она вопросительно посмотрела в мое лицо. Осознав, что оно ей врет, она стала шагать.

      – Тигр, тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, создал грозного тебя? Тот же Он тебя создал, кто рожденье агнцу дал?

      Чтение было выразительным и вдумчивым. По-армейски развернувшись, она протянула мне что-то похожее на сигарету.

      – Блейк, Уильям, к сведению. Ты не похож на агнца.

      Настойчиво предлагая мне косяк, Иисус улыбнулась. Ее зубы белоснежно сияли в закатном солнце, попавшем на ее лицо. Клыки слегка прикусывали нижнюю губу. И я снова сдался.

      Она подожгла тщательно скрученную самокрутку, что уже нелепо торчала из моего рта.

      – В чем смысл жизни, Мартин? – неожиданно для меня Иисус задала вопрос.

      – Она это спрашивает у всех при знакомстве, – хрипло заметил ее друг, задерживая очередную порцию дыма в легких.

      – Я считаю, что гедонисты в этом плане ближе остальных подошли к правильному ответу. Но себя отнести к ним не могу, – разболтался я.

      – Разве я говорила о тебе? Жизнь слишком многогранная, – Иисус с придыханием взрывала эгоистичные нормы моего ума. – Как ты мог забыть, допустим, о муравье, что ползает по твоим брюкам, старательно уворачиваясь от безмерных рук?

      Я наклонил голову и увидел вселенную в крохотном насекомом. Взял ее на палец и выпустил из плена.

      – Никогда не думал о смысле муравья, – разочарованно произнес я. – Все другие, которых ты спрашивала, как полагаю, поступали так же?

      – Да, – без доли огорчения ответила девушка, – в основном, их мысли ограничиваются размножением и самоудовлетворением.

      – А к чему же привели твои размышления о насекомых?

      Мимика Иисуса выразила легкое изумление. Словно в подобных разговорах она не получала взаимности.

      – Я сделала вывод, что материя преображается только для собственного изменения. От бактерий, вырабатывающих кислород, она перешла к человеку, чья ядерная сила разрушает природу. Звездная пыль соединяется, образует бесчисленные миры, где по принципу случайности она становится чем-то осмысленным. Мы, как ступень, существуем ради возможных перемен.

      – Значит, – я собрался, – мне необходимо просто быть частью эволюции?

      – Это значит,