Взрослое лето. Владимир Голубев

спросила Алёнка.

      – Да, мои родители живут в посёлке. Я, кстати, ученик Натальи Николаевны!

      – Ну, а я не пойму, откуда вас знаю, то есть где-то видела. А теперь мне всё ясно с вами.

      После слов «всё ясно с вами» журналист побелел и так посмотрел на девочку, словно вся его жизнь с этого момента полностью перешла в веденье подростка и от её тонких длинных пальчиков зависело – прервётся нить его жизни или нет.

      – Ну, ладно, я вас слушаю, – прервала паузу Людмила.

      Алёна молчала, оценивающе смотря на гостя. Парень наконец-то вновь заулыбался и спасительно подмигнул девчонке.

      – Да, да, конечно. Хотелось бы спросить вас, а как идёт следствие по делу об убийстве?

      – То ли приостановлено, то ли прекращено, я в этом не очень понимаю. Никто не арестован, кто убил, до сих пор: неизвестно. Но, правда, мне тут недавно звонил следователь и приглашал нас с дочерью на очередной допрос. Вот и всё, что я знаю.

      – Понятно, ну а какие-то успехи на их счету име ются?

      – Не знаю, когда пойду на допрос, спрошу, всё-таки я не посторонний человек, а потерпевшая. Мне даже на руки дали постановление с синей печатью.

      – Да, перед нами, я имею в виду общественность и прессу, и следствием появилась какая-то кирпичная стена. Мне тоже ничего не говорят, хотя главный редактор, по моей просьбе, направлял им запрос, но в ответ мы получили набор ничего не значащих фраз, просто бюрократическая отписка да ссылки на тайну следствия.

      – Грустно, мне почему-то кажется, что и мне ответят так же, как и вам, – предположила Мила.

      – Тогда надо жаловаться прокурору! Вы должны знать основные версии следствия!

      – Согласна. Но по версиям у меня есть своя специалистка – дочка!

      Алёнка рассмеялась и сказала:

      – Да ладно, какая я специалистка, я просто читала вашу статью, уголовный кодекс, уголовно-процессуальный кодекс, учебник по криминалистике, а ещё думала, но пока вам, как это сказать, не готова рассказать, что ли…

      Девочка умолкла и опустила глаза, потому что не решалась произнести вслух до конца свою мысль.

      – То есть вы не совсем доверяете мне?

      Алёнка кивнула:

      – Да, точно, а может, вас кто-то подослал, и вы тут вынюхиваете, вышли мы на след убийц или нет.

      – Лена, что за «вынюхиваете», следи за своими словами!

      – Извините, пожалуйста, что-то я завелась, день был тяжёлый.

      Помолчав с минуту, журналист всё же продолжил:

      – Я прекрасно понимаю ваши чувства и не обижаюсь на подозрения в мой адрес, но хочу вас заверить, что все мои действия направлены только на установление истины. Могу со всей ответственностью сообщить – меня к вам никто не направлял, я, так сказать, сам решил приехать.

      Евгений умолк, и в лучах заходящего солнца его волосы светились бронзовым цветом, а веснушки стали совсем незаметны.

      – Если хотите, можете попить с нами чая, – предложила Мила, желая хоть как-то разрядить обстановку.

      – Нет, уже темнеет, пожалуй,