Взрослое лето. Владимир Голубев

что произойдёт чудо и, вопреки всем законам физики, в доме появится связь с внешним миром. Но как она ни всматривалась в экран – приём так и не появился. Отбросив бесполезный телефон, Алёнка пошла на кухню. С грохотом открыв ящик стола, выбрала самый большой разделочный нож, а в левую руку взяла крышку от самой огромной кастрюли, в ней когда-то бабушка на праздники варила холодец.

      Поразмахивая пару минут ножом и щитом, она немного успокоилась и, стараясь дышать ровно и спокойно, приняла боевую стойку около входной двери, увиденную в кино, словно триста первая спартанка, ожидающая нападения кровожадных персов в далёком-предалёком ущелье. Поднятому над головой ножу следовало опуститься на голову Аникина, а щитом, то есть крышкой, она попробовала бы сбить его с ног, после чего убежать в лес. План казался неплох, только по поводу его реализации имелись большие сомнения. Но Алёнка думала иначе:

      – Если он считает – моя песенка спета, то глубоко ошибается! – громко сказала девочка, и после таких слов жить бедному человечеству на Земле стало как-то уверенней, а желание спрятаться под кровать у спасительницы планеты испарилось вместе с утренней росой.

      От долгого ожидания пальцы утомились сжимать рукоятку ножа и держать стальную защиту. Но изверг Аникин почему-то в дом не ломился, дверь не вышибал, стёкла не колотил, не было слышно даже его шагов по крыльцу. Тогда, отложив, ввиду ненадобности, в сторону средства самообороны, девочка, время от времени дрожа, выглядывала в окно – теперь охотник мирно держал в правой руке вместо сабли самую обычную косу и надевал на спину рюкзак. Девочка перевела дыхание.

      Прошло две-три минуты. За её спиной хлопнула рама и следом задребезжало оконное стекло, звеня и бряцая металлическим голосом. На ставших мгновенно ватных ногах Алёнка едва развернулась на резкие звуки, словно в тумане мелькало искарёженное в безумном гневе лицо охотника, сабля, сапоги, сбитые кулаки. Вновь и вновь – бах, ба-бах! Из-за сквозняка бабахавшая форточка наконец-то закрылась. Фу-ууу, пронесло. Рамы и стекла оказались невредимы.

      – Ну, всё, я пошёл! – на прощанье крикнул гость Алёнке. – Немного покошу около вашего дома и махну в тридцать четвёртый квартал, надо запасти сена на всю зиму для оленей и лосей.

      – До свидания! Заходите ещё! – крикнула девочка, и калитка стукнула, подтвердив, что охотник покинул поле несостоявшегося боя. Она прислушалась к себе, но колокольчик не зазвонил. – Фу, пронесло! Ну, я и перепугалась, как последняя лохушка. Как я сразу не признала в его руках простой косы? Да, у страха глаза велики!

      Девочке немедля приспичило выйти на свежий воздух. Хотелось с головой окунуться в июньское тепло. Вскоре под ногами оказались приятные на ощупь, прогретые солнцем ступеньки, и лёгкий ветерок шумел в кронах берёз. Наугад, найдя под порогом старые сандали, Алёнка обулась и натаскала в бочку воды из колодца для вечернего полива. Прищурившись, долго смотрела на неяркое из-за деревьев солнце и, хлопнув по лбу побежала наливать в блюдечко молоко для ёжика.

      В