Книжный вор. Маркус Зусак

сыпал снег, и мюнхенский поезд остановили из-за работ на поврежденном пути. В поезде выла женщина. Рядом с ней в оцепенении застыла девочка.

      В панике мать распахнула дверь.

      Держа на руках трупик, она выбралась на снег.

      Что оставалось девочке? Только идти следом.

      Как вам уже сообщили, из поезда вышли и два кондуктора. Они решали, что делать, и спорили. Положение неприятное, чтобы не сказать больше. Наконец постановили, что всех троих нужно довезти до следующей станции и там оставить, пусть сами разбираются.

      Теперь поезд хромал по заснеженной местности.

      Вот он оступился и замер.

      Они вышли на перрон, тело – на руках у матери.

      Встали.

      Мальчик начал тяжелеть.

      Лизель не имела понятия, где оказалась. Кругом все бело, и пока они ждали, ей оставалось только разглядывать выцветшие буквы на табличке. Для Лизель станция была безымянной, здесь-то через два дня и похоронили ее брата Вернера. Присутствовали священник и два закоченевших могильщика.

*** НАБЛЮДЕНИЕ ***Пара кондукторов.Пара могильщиков.Когда доходило до дела, один отдавал приказы.Другой делал, что ему говорили.И вот в чем вопрос: что если другой – гораздо больше,чем один?

      Промахи, промахи – иногда я, кажется, только на них и способен.

      Два дня я занимался своими делами. Как всегда, мотался по всему земному шару, поднося души на конвейер вечности. Видел, как они безвольно катятся прочь. Несколько раз я предостерегал себя: нужно держаться подальше от похорон брата Лизель Мемингер. Но не внял своему совету.

      Приближаясь, я еще издали разглядел кучку людей, стыло торчавших посреди снежной пустыни. Кладбище приветствовало меня как старого друга, и скоро я уже был с ними. Стоял, склонив голову.

      Слева от Лизель два могильщика терли руки и ныли про снег и неудобства рытья в такую погоду.

      – Такая тяжесть врубаться в эту мерзлоту… – И так далее.

      Одному было никак не больше четырнадцати. Подмастерье. Когда он уходил, из кармана его тужурки невинно выпала какая-то черная книжка, а он не заметил. Успел отойти, может, шагов на двадцать.

      Еще несколько минут, и мать пошла оттуда со священником. Она благодарила его за службу.

      Девочка же осталась.

      Земля подалась под коленями. Настал ее час.

      Все еще не веря, она принялась копать. Не может быть, что он умер. Не может быть, что он умер. Не может…

      Почти сразу же снег вгрызся в ее кожу.

      Замерзшая кровь трескалась у нее на руках.

      Где-то среди всего снега Лизель видела свое разорванное сердце, две его половинки. Каждая рдела и билась в этой белизне. Лишь ощутив на плече костлявую руку, девочка поняла, что за ней вернулась мать. Девочку оттаскивали куда-то волоком. Теплый вопль наполнил ее горло.

*** КАРТИНКА, МЕТРАХ ***В ДВАДЦАТИ Волок завершился, мать идочь остановились отдышаться.В снегу торчал какой-то черныйпрямоугольник.Его