Искушение. Трейси Вульф

не так?

      – Так. – Он целует чувствительное местечко за моим ухом. – Наконец-то так.

      У меня подгибаются колени, тело охватывает жар, сердце в груди начинает трепетать. Джексон не дает мне упасть – как же иначе? – и шепчет:

      – Я люблю тебя, – одновременно легко царапая зубами мою ключицу.

      И вдруг ни с того ни с сего все внутри меня обращается в лед. Мое сердце, моя кровь, даже неуемная жажда, которая жгла меня с тех самых пор, как он вошел в приемную моего дяди. Все это… исчезает. Ни с того ни с сего.

      Должно быть, Джексон чувствует это, потому что сразу же замирает. И, когда он поднимает голову, его взгляд становится цепким, настороженным. Я понимаю – я сделала что-то не так.

      – Грейс? – говорит он, немного отстранившись, чтобы не теснить меня. – Ты в порядке?

      – Да, да, все хорошо. Я просто… – Я умолкаю, поскольку не знаю, что ему сказать. Потому что я хочу его, правда. Я просто не знаю, что мне делать с этим странным неловким чувством, которое вдруг начинает во мне нарастать.

      – Ты просто…? – Джексон ждет ответа. Не агрессивно, а тревожно, как будто ему в самом деле нужно только одно – убедиться, что со мной все в порядке.

      Но оттого, что я это понимаю, странное чувство внутри меня только усиливается, напряжение нарастает, как будто я превратилась в ракету, которая вот-вот взлетит.

      – Я не… Я хочу… Мне кажется… – Получается глупо, как будто я какая-то дура, неспособная подобрать слова, но тут у меня урчит в животе – притом громко, – и тревога на лице Джексона сменяется пониманием.

      – Мне следовало придержать лошадей, пока ты не поешь, – говорит он, сделав еще два шага назад. – Прости меня.

      – Не извиняйся. Мне было необходимо поцеловать тебя. – Я стискиваю его руку, радуясь тому, что у меня наконец есть объяснение этому загадочному чувству. Моя мать всегда говорила, что низкий уровень сахара в крови толкает человека на странные поступки, а уж как сейчас низок мой сахар, если учесть, что я почти четыре месяца ничего не ела. – Я просто слопаю батончик мюсли из запасов Мэйси и побегу на урок. Ведь и тебе надо идти, да?

      – Конечно, – отвечает он, но я вижу, что свет в его глазах потух.

      Я знаю – это моя вина. Он такой же, как всегда, странно веду себя я, я сама. Но… не знаю. Просто я чувствую себя не в своей тарелке и понятия не имею, как это можно исправить.

      Возможно, мне сейчас следует податься вперед, чтобы мои волосы накрыли его пальцы и он понял, что все хорошо. Или хотя бы прижаться к его груди для объятий. Но, по правде говоря, мне не хочется ни того, ни другого, и я не делаю ничего. А просто улыбаюсь и говорю:

      – Ну что, до скорого?

      – Да. – Он улыбается мне в ответ. – Само собой.

      – Да, вот еще что: я каким-то образом потеряла телефон. Встретимся здесь?

      Он кивает, машет мне рукой и, выйдя из моей комнаты, идет к лестнице. Я смотрю ему вслед, любуясь его уверенной, целеустремленной походкой и исходящей от него дерзкой, вызывающей беззаботностью, которая не должна бы меня возбуждать, однако возбуждает, да еще как! Вид его аппетитного