Ушкуйник. Бить врага в его логове!. Юрий Корчевский

– лавка, а второй этаж – жилой. Удобно! Бегать никуда не надо. Утром проснулся, позавтракал, спустился вниз – и ты уже на рабочем месте. Не сделать ли и у себя в Чижах так же? Замер вдруг Мишаня от неожиданной мысли. А почему именно в Чижах? Хлынов недалеко, но все-таки это город, жителей больше, стало быть, и потенциальных покупателей – тоже. Не в Чижах строить надо, а в Хлынов перебираться.

      Михаил вернулся в лавку. Хозяин удивился, однако спросил вежливо:

      – Товар не понравился?

      – А? – рассеянно глянул Мишка, думая о своем. – При чем здесь товар? Лавку такую же купить хочу. Чтобы внизу – торговля, а второй этаж – жилой.

      У купца от неожиданного вопроса челюсть отвисла.

      – Я свой дом с лавкой не продаю!

      – Я не про твой дом. Я про город говорю. Есть ли у вас дома, что с лавками внизу на продажу выставлены?

      Купец почесал затылок.

      – Не знаю, должно быть – есть.

      И решил Мишаня обойти все лавки на центральных улицах, может – повезет.

      Уже четыре лавки он оставил позади, и все – безрезультатно. Настроение упало, и он шел по занесенному снегом тротуару, глядя себе под ноги. С человеком столкнулся, извинился и уже хотел было дальше идти, но человек этот схватил Мишку за рукав тулупа.

      – Постой! Михаил, ты ли это?

      Не сразу Мишаня узнал в прохожем Костю Юрьева. Был он в бобровой шубе, лисьей шапке, борода и усы в инее – мудрено узнать.

      – Ну, здравствуй, старый знакомец! Ты как тут?

      – По делам в управу ходил.

      – А чего грустный такой?

      Мишка рукой махнул.

      – Э нет, так дело не пойдет. Тут, рядом – мой дом. Пошли – погреемся, о делах своих расскажешь.

      – Чего я делами своими тебя обременять буду?

      – Чудак-человек! Ты же жизнь мне когда-то спас – могу я помочь тебе как-то?

      Согласился Мишка.

      В дом сотника прошли. В первый раз Мишаня был в столь красивом доме. Слуга в сенях тулуп Мишани и шубу Кости принял с поклоном, дверь в горницу отворил. Вошел Мишаня, привычно повернулся к красному углу, где икона висела – поклон отбил, перекрестился.

      – Тимофей, собери на стол!

      Сам Костя уселся в кресло, Мишаня на лавке сбоку пристроился.

      – Давай-давай, все рассказывай – мне интересно!

      И Мишаня рассказал о гибели команды, что, в общем-то, Костя уже знал из их неожиданной встречи, о смерти Аникея Лазарева с женой, о холопке Лизе, которую он поставил в лавку торговать – упомянул даже о хлыновском купце Дорофееве и его претензиях, и о том, что в Хлынове дом с лавкой ищет. Не с кем было Мишане поделиться своими горестями и проблемами, дед с бабкой – стары, Лиза – холопка. А у Кости расчувствовался Мишаня да и выложил все.

      – Надо же, и у купцов не все хорошо да гладко. Понятно, что умерших уже не вернешь. А заботе твоей – о доме да лавке в Хлынове – помочь можно, и даже запросто.

      Удивился Мишаня:

      – Неуж?

      – Деньги-то на покупку дома есть?

      – Скопил.