Златая цепь. Наталья Гайс

посетить несколько эпох и везде, если не переворот совершить, то голову вскружить или войну прекратить. Нет, это не Матиас… – миллионер, владелец такого уникального бизнеса, как производство музыкальных инструментов, красивый, уставший от жизни, увлекшийся на этой почве розыском редких, археологических ценностей, работавший в свое время в Каирском историческом музее и пропавший без вести в Риме, где он и познакомился с Никой Светловой.

      На самом деле в Риме им обоим просто повезло столкнуться в нетривиальной обстановке с основателями Охры и стать одними из первых, приглашенных в нее на постоянное место жительства. И случилось это за три года до катастрофы и конца старого мира.

      Мэо – это вообще большой и жирный вопросительный знак. Самый вопросительный и неизвестный во всем новом мире.

      Откуда появился? Куда исчез? Где его родина? Почему расстался с дамой по имени Анат? И куда подевалась эта вторая по загадочности личность? По какой причине он предпочел проверенной и надежной Анат мало ему известную, чересчур легкую в поступках Флоретту?

      Я все время пытаюсь контролировать свое излишнее любопытство, отбирая лишь факты и людей, как-то связанных с сыном Илария и вот по этим фактам и выводам получается, что ни Флоретта, ни Мэо с ребенком не связаны и в нем не заинтересованы. Они вообще не в курсе актуальности этой взорвавшей новый век темы. Хотя…

      Вспомните, когда Иларий спрашивает у Флоретты о разрешении на встречу с сыном, та в недоумении. Насторожила меня ее реакция. Ведь она даже не спросила, что за сын такой и самое главное – почему с этой просьбой он обращается к ней, уверяя, что ему обещали. Не придала значение?

      На этот счет у меня есть кое-что интересное от самого Илария. Это еще несколько вырванных страниц из его дневника, сложенных вдвое и спрятанных все в том же томике рассказов Пушкина, который мне достался в наследство вместе со всеми тетрадями и свитками. Гадать, кто их вырвал не стану. Какой смысл?

      "День вчера выдался дождливый и необычайно серый. Словно и не весна совсем, а осень. Я вышел на крыльцо и обмер. Подле колодца, за двором, вымокшая до нитки, стояла Флоретта и неотрывно смотрела на меня. Она дрожала так, что это было видно издалека. На улице никого, под ногами скользкая, покрытая лужами грязь, отражающая в себе странного оттенка небо – серо-желтое, отчего все вокруг становилось такого же цвета. Погоды отвратительней я не встречал. Что-то жуткое было в этом небе, в этом цвете и Флоретта показалась мне в эти секунды не в себе. Мне стало как-то по-детски страшно, но я пересилил себя и вышел к ней, намереваясь пригласить в дом и не капли не понимая, зачем она там стоит.

      – Мне нужно увидеть Мэо, – стуча зубами и едва шевеля посиневшими от холода губами, вымолвила она и я опешил совершенно.

      – Мэо здесь нет и никогда не было, – ответил я. – Войдите в дом, вы же промокли.

      Но она тут же повернулась и пошла прочь. Вода ручьями стекала с ее волос и черный, брючный костюм плотно облепил