Хроника Забытого Времени. Андрей Александрович Арасланов

генетических последовательностей, впитывая знания по кибернетике и биомеханике. Грандир рассказывал мне об устройстве корабля, о принципах навигации и управления оружием. Впереди был долгий и тернистый путь. Но теперь я был не один. У меня был друг, ради которого я готов был на всё.

      Глава 3. Тени прошлого

      Ещё полтора года пронеслись, словно кометы в ночном небе, оставляя за собой лишь призрачный след в памяти. Я потерял счёт дням, месяцам… время на станции текло по-своему, подчиняясь лишь ритму работы реакторов и моим собственным биологическим часам.

      Доступ к ангару оказался самым сложным этапом за всё это время. Древние системы безопасности, даже спустя тысячелетия, не желали пропускать меня к тому, что они так ревностно охраняли. Но упорство, помноженное на интеллект, усиленный нейросетью, в конце концов, сделали своё дело. С каждым новым сломанным кодом, с каждой нейтрализованной ловушкой, я как будто чувствовал, что Грандир наблюдает за мной с гордостью и всё большей надеждой.

      И вот, наконец, древние ворота ангара, гудя и вздрагивая, распахнулись передо мной. То, что я увидел, превзошло все мои, пусть даже самые смелые, ожидания.

      Ангар не был пустым. Его просторы, освещенные мерцающим аварийным освещением, занимал он… корабль. Огромный, грозный, с изящными, хищными очертаниями, он казался гигантским хищным птицей, дремлющим в гнезде из переплетений металлоконструкций и кабелей. Его корпус, когда-то сверкавший, теперь был изъеден временем и покрыт шрамами былых сражений: вмятины, царапины, местами – обугленные следы плазменных ожогов.

      “Фрегат класса "Шторм", – голос Грандира, лишенный прежней сдержанности, дрожал от сдерживаемого волнения. – “Валькирия”… Один из последних кораблей, построенных Эльвас”.

      Пройдя вдоль борта, я остановился у огромного, в половину человеческого роста, пробоины. Через неё можно было видеть часть внутренностей корабля – клубок искореженных труб и кабелей, среди которых, подобно мертвому насекомому, застыл разрушенный боевой дрон. Даже в своём полуразрушенном состоянии “Валькирия” вызывала трепет и благоговение.

      "Он… он превосходен," – прошептал я, не в силах оторвать взгляда.

      “Он пострадал в битве с флотом Союза Девяти Миров,” – грустно отозвался Грандир. – “Бой происходил на орбите Юпитера. Мы отступали… потеряли многих в тот день.”

      В его голосе не было пафоса, только горечь и печаль, пронзившие даже цифровой код его существования.

      “Но мы его восстановим,” – уверенно сказал я, сам не понимая, откуда во мне столько уверенности. – И он ещё покажет себя!”

      В следующие месяцы ангар превратился в мой второй дом. Восстановление “Валькирии” стало делом чести, личной вендеттой за погибшую цивилизацию, о которой я узнал так много. Грандир неустанно помогал мне, снабжая информацией из базы данных, подсказывая решения сложных технических проблем.

      Параллельно я продолжал совершенствовать свои навыки боя.