Порхающая бабочка. Маргарита Ивановна Макарова

злость? Нет, это злоба…

      Квартира была маленькой. Крохотной. Как клетка для моли. Можно было только войти и уже не повернуться. Казалось, вся она просматривается из одной точки. Или это была точка зрения?

      Первый этаж.

      Темно от уличных деревьев и кустов. Его комната – диван и стол с компьютером.

      Все окно заставлено громадными горшками с пальмами, и домашними растениями. Пол у окна тоже весь в емкостях питания растений.

      – Удобно ночью – не надо бежать до туалета.

      – Это мама.

      Ему не терпелось. Он сразу стал меня раздевать. Молча. Я сняла с него очки. Огромный член не вязался с его маленькой головой. Я взяла его за уши, голова казалась высушенным трофеем индейцев.

      – Надеюсь, сегодня не будет болеть спина, – еще раз повторил он и полулег на разложенном диване. Поверх одеяла. Бельё в цветочек, исстиранный почти до прозрачности ситец.

      Прямо на нас смотрела камера компьютера.

      Я не знала, как его трогать, чтобы не сломать.

      Его член казался продолжением его туловища.

      – Что это за трусы? «Прощай молодость»? – недовольно буркнул он.

      Обычные чёрные непрозрачные трусики.

      – А надо было кружево? Или «здравствуй старость»? – усмехнулась я.

      Он лег на меня, я ввела часть его в себя. Он сразу же остановился.

      – Я слишком перевозбудился.

      – И что?

      – Сейчас.

      Я закрыла глаза. Чтобы не видеть носителя. Всё-таки это ужасно, секс на первом свидании. Пусть даже ты трепалась с этим носителем пять лет в чате. Трёп – одно, секс – другое. Мне было неловко. А этому было всё равно, он, знай себе, останавливался и останавливался. Я погладила его по спине, открыла глаза, хотела поймать губы. Странно, лица я не увидела. Надо мной была шея. Лишь одна шея… Или же это было тело? Вот ведь… Незадача… Я поцеловала его. Вроде маленький парень, а шею так вытянул, что голова оказалась где-то у меня в волосах. Я сделала резкое движение бедрами навстречу его телу. Он кончил. Это был сильный приём- его никто не выдерживал… Всё закончилось. Наконец-то.

      Старый, старый способ увидеть врага – приём Юдифи. Разве они – эти чатовские собеседники, были врагами? Для меня – нет. Но почему-то я была для них олицетворением врага. Почему? Настоящая, живая, без маски, такая, какая есть. Я не была персонажем. Я была лишь частью реальности, с которой они вели войну. Без легенды и нагромождений фальши.

      Вот. значит, кто столько лет разговаривал со мной. Почему столько злобы.

      Я лежала и чувствовала, как его сперма течет в меня.

      – Вставай скорее, сейчас всё запачкаешь.

      Он тащил меня за руку.

      – Что запачкаю?

      – Одеяло.

      – Да чем я могу запачкать твое одеяло?

      – Сперма же из тебя вытекает.

      – Это же не грязь.

      Спорить было бесполезно. Он был на грани нервного срыва. Сразу видно было, что стирать он не умел.

      Крохотная ванна, дверь открыта, полотенца свисали сверху.

      – А вытираться чем?

      Новое чистое