Отраженные сумерки. Сен Сейно Весто

обходил водоем, уже в общих чертах представляя себе весь распорядок дня. Стоя по колено в воде, дикие сутулые кошки провожали меня отсутствующими долгими взглядами. Я отвечал им тем же.

      Когда эволюция находится в раздумье, для катаклизма может быть достаточно одного неосторожного сомнения. Не помню, кто это сказал. Кто бы он ни был, этот явно тоже был из неистребимых оптимистов, твердо знающих, что у добродетели мозолистые руки и загорелое лицо и если немножко поупрямиться, то все в конце концов как-нибудь образуется. Все можно расставить по местам, включая мироустройство. Если бы только кто-нибудь знал, как эволюция от всех них устала. И я вместе с ней.

      Сегодня уже трудно даже поверить, что когда-то меня занимали совсем другие вещи, и в каждой нащупанной цепи свойств и явлений я склонен был усматривать загадку, направленную против меня лично, против моего разума и призванную на свет исключительно в целях пошатнуть мой авторитет прежде всего в глазах меня самого. Мне как профессиональному этологу весь материк был интересен в первую очередь с точки зрения его заселенности миром зоофитов высокой организации. Это не всякая там эволюционная экзоморфология, одной энциклопедии тут мало, на одной голове и систематике тут далеко не уедешь, были уже прецеденты. Я даже, выбирая тему будущих исследований, пропустил мимо ушей два чрезвычайно выгодных предложения со стороны биологической Миссии заняться чем-нибудь более полезным. То есть более отвечающим ожиданиям экспертной комиссии. Получая визу-допуск на Материк Конгони, я примерно уже знал, что тут меня ждет. Точнее, думал, что знаю. Я был готов к какому-то неслыханному изобилию скорой на решения фауны и был удивлен, такого неслыханного изобилия здесь не найдя. Сказать правду, я был озадачен. Так не бывает. То есть сломя голову носящихся в кронах растений всяких гибких неуловимых созданий хватало всегда, но все оказалось совсем не так, как я ожидал. Моим первым тогда впечатлением было, помню, что здесь как-то необыкновенно тихо. В то время мне легко удавалось списывать это на предвзятость оценок специалиста, твердо верящего в расчеты. Тогда я еще не знал, что этот сияющий мир шагает в пропасть.

      Я, конечно, до прибытия сюда пытался более или менее подготовиться, я хотел понять, откуда в посезонных данных отдельно взятых биоценозов такая видимая устойчивость несоответствий.

      О да, тогда я был оптимист. Прямо на ходу надеялся осмотреться привычным глазом и сразу же вплотную заняться своей темой. Черта с два дадут тут заняться своей темой. Правда, какое-то общее представление, которое укладывалось в некое подобие систематики, я все-таки составил. При этом замечательно, что, с одной стороны, рабочая схема в первом приближении оказалась не так чтоб уж очень далекой от реального положения вещей. С другой же, можно только удивляться, как мне на ней до настоящего момента удалось дожить.

      Первое, что бросалось в глаза, здесь отчего-то полно сумчатых. Логично было предполагать некоторую засушливость в дельтах части рек,