Мой волчонок Канис. Ольга Геннадьевна Карагодина

и сразу его обезоружил. В комнате стояла большая собранная клетка и мы, дав немного щенку поиграть, посадили его в неё, чтобы кошки могли принюхаться и освоиться, да и он мог расслабиться. Щенок закатил громкий концерт и яростно забил лапками по прутьям. Он вовсе не собирался осваиваться, он уже освоился. В общем пила успокоительное я, влчаку оно было не нужно. Он плотно покушал, залез под письменный стол и устроился спать в ногах у мужа. Тот хоть и заворчал, но сказал:

      – Осторожнее с креслом, там щенок, – и это было хорошим знаком.

      Ближе к ночи щенок осмотрел всю квартиру, и мы заперли его в клетке. Первая ночь была нашим кошмаром. Сначала он стонал, потом затявкал, но когда он сел, вытянул морду вверх и завыл, да с такой силой, что мы повыскакивали из постелей, муж резонно заметил:

      – Сейчас соседи вызовут полицию, готовься. Я кинулась к клетке, открыла её и стала играть со щенком. Десять минут играю, двадцать, ему хоть бы хны. Мы его опять в клетку, он опять воет. Время три часа ночи и тут до меня доходит.

      – Его надо накормить!

      И точно, как только он съел полную миску каши с мясом, тут же успокоился. В клетку не пошёл, но хотя бы заснул рядом с моей кроватью. Ещё через час, когда он пристроился погрызть провод от синтезатора «Ямаха», я его таки закрыла в клетке, и он даже дал поспать пару часов. Первую ночь мы практически не спали. На второй день мы сели выбирать ему имя. Открыли всю карту Европы. Начали с Чехословакии, но ни одна деревня не приглянулась. Мы прошлись по Польше, Германии, Австрии, заглянули в Нидерланды. Ничего. Где мы только не смотрели, даже чукотско-русский словарь открывали, но после слова «юптэңэвык» – столбенеть, теряться, лишиться ума от страха», забросили это неблагодарное дело. И тут муж наткнулся на латынь Canis lupus!

      – Давай назовём Канис!

      Мне почему-то показалось, что отчасти первые «ка» были в память о Казанчике и согласилась.

      Подходила вторая ночь, а надо сказать и за день, кое-что Канис он же Алан Айнар успел нам показать. Пришлось убрать все ботинки с нижней полки. Он мастерски запутал, почти связал ботинки мужа; отгрыз кончик шнурка у моего сапога, утащил и спрятал под подушкой новые тапки, подаренные супругу на Новый год. Утащил к себе в клетку, и спрятал под подушкой, засушенную ногу поросенка, купленную в местном супермаркете. Попытка вцепиться в волосяную швабру привела к тому, что Канис на ней повис не хуже стаффордширского терьера, жаль, некому было запечатлеть сие действо. Сам встал на охрану. К нам неожиданно зашёл сосед (нет, не по поводу скулежа), Канис вылетел к дверям, грозно рявкнул, описался и дал деру под диван. Развлекался не покладая лап. Днём, когда нам всем пришлось уйти, мы посадили его в клеть и он, конечно же, разорался, слушать его вопли было некогда, и мы разошлись по своим делам.

      Вернувшись с дочкой домой через четыре часа, мы услышали из-под двери лёгкий скулёж. Похоже, Канис накричался, потом проспался и теперь