Мой волчонок Канис. Ольга Геннадьевна Карагодина

радостно подскочил к ванной, в которой его обычно моют после сна и обомлел.

      – Она тоже что ли в грязных пеленках лежала? – подумал он, – фу-у-у, грязнуля. А может она решила утопиться? Не я же её довёл? – горестно вздохнул он и опёрся передними лапами о край ванной, в которой плавало тело любимой хозяйки. Она было другим и пахло иначе. Кожица тонкая, без волос, шейка тонкая не то, что у его мамы, волчицы Лады.

      – Мутант, – подумал Канис и упираясь передними лапами о край ванной попытался залезть к дурочке внутрь, пока не утонула. Почему-то она не обрадовалась, а даже наоборот раскричалась. А потом началась веселая игра. Хозяйка выскочила из ванной и, тряся мокрыми куделями, стала выталкивать Каниса из веселой комнаты. Вытолкала и опять плюхнулась в свой бассейн. Тогда Канис подошёл к письменному столу хозяина, встал на задние лапы, взял зубами ноты, которые преподаватель лично написал для хозяйки, принёс их к двери, которая теперь была открыта настежь, и положил у порога. Хозяйка вынырнула из пены, как Афродита и бросилась за ним в погоню. У Каниса всё было продумано. Аккурат перед дверью, прежде чем положить ноты, он напрудонил лужу, в которую теперь и угодила хозяйская нога. Она полетела, на ходу выпевая партию новой песни «Моё сердечко»:

      – Милый-й-й мой-й-й, убью, моё сердечко.

      Канис отбежал в кухню и теперь наслаждался зрелищем. Нагая хозяйка сначала чуть не села на шпагат, потом сгруппировалась, сложила ноги крестиком и с визгом грохнулась оземь. По телевизору в этот момент шли новости. Диктор рассказывал о фигуристе Плющенко, который получил на льду травму. Хозяйка проезжая мимо него успела крикнуть:

      – Я тебе устрою фигурное парное катание. А тут и хозяин пришёл. Охнул и давай собирать её остатки по полу. Поднял, полотенцем укрыл, посадил чай пить. А она трясется вся, заикается, в ноты ему тычет.

      – Подумаешь, проткнул клыками пару нот, – спрятался под стол Канис, – чего зря махать партитурой? Чай пей. А сам под шумок подполз по-пластунски под столом к большому цветочному горшку, и ловко выудил кусок кости.

      – Погрызу пока всё уляжется.

      Бдительный хозяин заметил и вытащил Каниса из-под стола за большое розовое ухо:

      – А ну пошёл в комнату.

      Канис обиженно потопал вон.

      Через некоторое время, когда все успокоились, хозяин вернулся в комнату. Посередине паласа на его обмусоленных носках лежал Канис, в его зубах торчал лифчик «пушап», в который он с упоением вгрызался.

      – Я сейчас тебя им же и задушу, – разозлился хозяин, – а ну отдай сейчас же!

      – А ну-ка отними, – подхватился с места Канис, утаскивая «пушап» на лоджию, где и бросил его в кошачий горшок.

      – Я, наверное, уеду отсюда, – всхлипнула хозяйка, – вы меня до инфаркта доведёте.

      – Я тебе говорил, – вторил ей хозяин, – чем грозит маленький щенок крупной породы. Ты что отвечала? Справлюсь. Вот и справляйся. Иди, вытаскивай свой пушап из лотка, я брезгую туда лезть.

      Пока они вертелись вокруг кошкиных лотков,