Лягушонок и Мистер Совершенство. Марина Дмитриева

из себя своей слащавостью.

      Красивая, большие голубые глазки, губки пухленькие, личико сердечком, милые ямочки на щечках и стильная прическа на блондинистых волосах. Сама стройная, а сиськи ничего, торчком торчат. Понятно, почему папа повелся. Отец смотрел на нее осоловевшими влюбленными глазами. Почему-то я никогда не видел подобного взгляда, обращенного к маме. Хотелось орать, грубить, но я послушно сидел за столом, позволяя взрослым играть в спектакле «счастливая семья».

      После ужина отгородился от новых родственников у себя в комнате. Здесь, слава богу, ничего не переделывали, это было мое царство. В соседней спальне, обживая свою новую территорию, радостно копошилась рыжая Лягушка. Надел наушники, включил музыку, лег на кровать и, смотря на мамин портрет, принялся вспоминать то время, когда я действительно чувствовал себя частью большой счастливой семьи.

      – Это твоя мама?

      Погруженный в свои мысли, даже не заметил, как «ненаглядная» сводная сестричка зашла в комнату.

      – Пошла отсюда, – прошипел я, сдергивая с головы наушники.

      – Мне сказали, она стала ангелом… Мой дедушка Ваня, муж бабушки Маши, тоже стал ангелом.

      – Никаким ангелом она не стала, – мрачно произнес я, – просто умерла.

      – Значит, твоей маме не удалось попасть в рай?! Она что, была плохая?! Врала? Убила кого-то? Или как там, прелюбодействовала?! Ой, то есть…

      У Лягушонка всегда была отвратительная привычка говорить в лицо все, что думает. Тактичностью она никогда не отличалась.

      – Пошла отсюда.

      Навязчивая сводная сестренка надула губы.

      – Ну, и пожалуйста, больно ты мне нужен, просто мама попросила попробовать с тобой подружиться. Но ты злой и нехороший, толку что красивый.

      – Вот и топай отсюда.

***

      Вечером, возвращаясь из ванной, не удержался, решил потравить себе немного душу, заглянул в бывшую комнату родителей. За полдня нежданно приобретенная сестренка успела превратить ее в нечто невообразимое. На новые шторы прицепила каких-то пластмассовых зверьков, полки заставила рисунками, коробками, шкатулками, книжками, уродскими статуэтками и фотографиями, рамки к которым, видимо, делала самостоятельно, до того неаккуратно и нелепо они выглядели, везде разбросала свою одежду и игрушки. На большом комоде стояли клетки с ее животными, в беспорядке валялись корма и другие принадлежности для ухода за ними. Кошек, слава богу, ей не разрешили тащить в дом… Подобное нагромождение вещей коробило мою врожденную педантичность.

      Бесцеремонно, с брезгливой ухмылкой на лице прошелся по комнате, разглядывая хаос, который она успела развести в своей комнате. Инна сидела на кровати с какой-то книжкой в руках, но не читала, настороженно следила за моими передвижениями.

      – Ну как, Лягушонок, тебе понравилась твоя коробчонка?

      – Какая коробчонка?!

      – Новая комната.

      – Да, понравилась, с балкончиком.

      Спустить бы ее с этого балкончика.

      – Дома у меня не было