Причащенные любовью. Елизавета Ожогина

дня, в четверг мы с Павлом уже должны уехать, – он опустил голову, – как жаль, что я совсем ничего не могу изменить…

      Втроем они еще долго сидели в гостиной и разговаривали. В столовую подали легкий ужин, но есть никому не хотелось. Мужчины много говорили о войне, а княгиня, глядя на Дмитрия, молча молилась, прося Господа уберечь этого прекрасного молодого человека. Князь чувствовал себя так, словно Андрей Андреевич и Ольга Дмитриевна были его родителями. Провожая, они обняли его.

      Выйдя из дома Плетневых, Дмитрий вскочил на коня и пришпорил его. Уже стемнело, и город опустел. Уголек летел по пустым улицам, он как будто чувствовал отчаяние своего всадника, который дал ему волю, и теперь конь мчался вперед, высекая подковами искры из гранита набережной Невы.

      Дмитрий долго носился по ночному городу. Его душило отчаяние. Почему он не подал в отставку еще в прошлом году? Почему? Князь, конечно же, не думал, что так неожиданно встретит девушку и полюбит ее всем сердцем.

      Почему не сделал этого после того, как состоялась помолвка? А потому, что успокоился, получив заверение генерала, что его оставят в полку в Петербурге, и решил не бросать армию. Ведь служба Отечеству очень долго была для него смыслом жизни. Дмитрий подумал об отце и вдруг понял, почему тот всегда так волновался и нервничал, когда сын отправлялся в военные походы, почему так горячо спорил с ним и просил оставить службу – он боялся потерять сына, хотел, чтобы Дмитрий создал семью.

      И вот теперь Елена стала для князя смыслом жизни, только он уже не в силах ничего изменить. Если бы не этот приказ! «Дурак!» – подумал он про себя. – «Нужно было подать в отставку!»

      Уже ближе к полуночи Дмитрий нехотя вернулся домой, сам долго занимался Угольком, почистил его, напоил, насыпал ему овса и моркови. Выйдя из конюшни, князь поднял голову и посмотрел на небо. На черном бархате небосвода ярко светили беспечные звезды, они словно придворные дамы и кавалеры обступили царицу-луну, важно восседающую на небесном троне. Мужчина вздохнул и направился к дому.

      На следующий день, сразу после завтрака, Дмитрий оделся в темно-синий костюм для верховой езды, отдал камердинеру распоряжение собрать его вещи, подготовить мундир к отъезду, и отправился к невесте.

      В двенадцать часов дня в доме у Плетневых все еще было тихо. Андрей Андреевич сидел в гостиной и читал газету, а Ольга Дмитриевна вышивала, когда горничная доложила о приходе князя.

      – Доброе утро, мой мальчик, – поприветствовали его супруги, – Елена у себя, она еще не выходила.

      – Я бы хотел сегодня провести с ней день, я ей обещал, что приеду, – Дмитрий поджал губы. – Как она? Она сможет спуститься?

      Родители переглянулись.

      – Князь, – Андрей Андреевич строго посмотрел на него, – это с моей стороны, конечно, неслыханное предложение, но вы можете подняться к Елене в комнату, и побыть с ней там. Мы не будем вам мешать.

      У Дмитрия пропал дар речи, он во все глаза смотрел на князя