Причащенные любовью. Елизавета Ожогина

давайте, давайте руку, – мужчина поднял Дмитрия и, придерживая его, повел в комнату. – Чтой-то вы, барин, хулиганите? Никогда вас таким не видел, от души вы сегодня набальзамились!

      – Да не такой уж я и пьяный, Тимофей! Тревожно мне что-то и тоскливо так… хоть волком вой!

      – Эх, ваше сиятельство, мы от своей судьбы не в силах убежать. Как начертано, так все и случится. Поэтому чего ж печалиться…

      – Да ты философ, как я погляжу, – Дмитрий сел на кровать в своей спальне, и камердинер стал стаскивать с него сапоги.

      – Не знаю я, кто такой философ, но то, что уныние – это грех, вам любой скажет. Поэтому давайте-ка, барин, раздевайтесь и спать, утро вечера мудренее.

      Но утро не принесло облегчения. Дмитрий проснулся мрачнее тучи, голова гудела после вчерашнего. Он выпил кофе в своей комнате, оделся, вышел из дома и весь день мотался по городу, стараясь перед отъездом уладить все дела.

      Князь сначала собирался поехать вечером к Плетневым, но освободился позднее, чем рассчитывал, и решил, что лучше сделает это завтра.

      Утром его снова закружили дела. Он долго проторчал у своего нотариуса, они тщательно составляли документы, долго писали и заверяли. Ближе к обеду, вконец измученный, Дмитрий вышел от юриста и сразу направился к Елене.

      Приехав домой к Плетневым, Дмитрий узнал, что князя и княгини нет дома, а княжна находится в саду. Он попросил не докладывать о своем приезде и сам пошел искать невесту.

      Небольшой уютный сад располагался позади особняка. Он был окружен высокой живой изгородью, настолько плотной, что с улицы ничего не было видно. В сад можно было попасть или через террасу гостиной, или обойти дом слева, пройдя мимо конюшен.

      Княжна сидела в глубоком плетеном кресле под раскидистой яблоней. Свежий ветерок срывал с веток белоснежные лепестки яблоневых цветов и, словно снегом, обсыпал все вокруг. День был теплый и солнечный, на девушке было зеленое сатиновое платье, плечи покрывала изумрудная шелковая шаль, волосы, перетянутые изумрудной лентой, свободно падали на спину. Она забралась в кресло, поджав под себя ножки, и читала книгу.

      Когда князь увидел Елену, такую хрупкую и любимую, его сердце окатило волной тепла и нежности. Как она была дорога ему! Дмитрий и не представлял, что можно так любить. Он видел, как любили друг друга его родители, как нежно заботились друг о друге. Отец всегда был сильным, рассудительным и очень спокойным. А матушка – немного вспыльчивой и эмоциональной, и когда, бывало, начинала капризничать или ругаться, Иван Степанович улыбался и нежно обнимал ее. И вот теперь сердце молодого человека обожгла любовь к этой невероятной девушке, и ему казалось, что он и не жил до этого момента. Дмитрий был готов сделать для нее все, бросить к ногам весь мир, но, вместо этого, принес сегодня печальную весть.

      Елена еще не заметила жениха и, уткнувшись в книгу, улыбалась. Князь залюбовался невестой, и она, как будто почувствовав на себе его взгляд, подняла