За гранью игры. Валентин Никора

застряли в глотке. Банга щерился на меня и рычал. Загривок пса поднялся вверх, глаза одичали.

      Нехорошее предчувствие свернуло жгутом живот. Надо же было так влететь: а пес-то, похоже, бешеный!

      Несколько мгновений я цепенел под собачьим взглядом, не решаясь делать резких движений, чтобы не спровоцировать пса, прежде чем понял: Банга рычал на то, что было за моей спиной.

      Я нервно сглотнул и обернулся.

      Стены с полочками, на которых хранились, диски не было.

      Совсем.

      Кровавая пелена застилала пространство. И черным огнем горели в воздухе слова: «Миссия провалена».

      «Все! – понял я. – Прав был Димка Бехтерев, в выходные на природу выезжать надо, а не в экран пялиться».

      Черным кудлатым комком мимо меня пролетел пес. Он прыгнул в это огненное марево.

      И мир сразу рухнул куда-то со скоростью звука.

      Седьмой уровень

      Папка «Personal»

      Doc001

      Их было двое. Они стояли ко мне спиной и тихо переговаривались. Униформа у них была странная: какой-то легкий металл, вроде пластика. По крайней мере, это, точно была не ткань. Я даже немного позавидовал этим парням. В руках обоих были опущенные бластеры.

      Впрочем, я впервые видел такое странное оружие: чем-то напоминающее самодельный обрез с дулом автомата и с двумя рожками по бокам, предназначенными, видимо для патронов. Наивный, как я заблуждался! Просто счастье, что в эти мгновения я ничего не знал об этом оружии и был беспечен.

      Нет, я не попросил у охранников закурить. Я ведь даже не знал, поймут ли они меня, и курят ли здесь, вообще. Я напал. Холодно, расчетливо, как учил старик Ким, бежавший много лет назад из Кореи, да так и оставшийся у нас, в России, навечно.

      Я почувствовал, что тело мое стало стальной пружиною. Мгновение, и перед глазами возник образ Красного Дракона. Настоящего, дышащего серой и огнем. Я ведь пять лет учился правильно представлять это чудовище и теперь не боялся, а даже любил плавную кошачью грацию этого мифического зверя.

      Мой личный дракон сильно отличался от китайских и геральдических. Я представлял себе именно живое существо, с крыльями, которые могут поднять огромное тело в воздух, с лапами, которыми ходят: со всей детальной анатомией живого существа. Я даже знал, откуда и почему в желудке дракона вырабатывается ядовитая струя газа, которая самовозгорается при выдохе, если дракон рассержен или вынужден защищаться…

      Впрочем, драконы пылали огнем и при чувстве страха. И паранойя, бывало, косила их иногда, но лишь потому, что у них был разум более гибкий, чем человеческий, более жесткий, но в то же время более любвеобильный. Этому восприятию мифических зверюг меня тоже Ким научил.

      Кажется, я даже зашипел, потому что один из охранников почему-то обернулся. Мгновения превратились в вязкую кашу. Я знал, что от моей скорости и точности зависит, кто выйдет из этой схватки живым. Я увидел глаза врага: голубые, холодные, как лед.

      Я уже занес хвост для удара. Конечно, это была моя нога. Но я тогда об этом не думал. Ким говорил,