.

рекомендовали вас, как приличного человека, уважаемого хирурга, – чиновник начал раздражаться.

      – Я дорожу только репутацией специалиста в своей области. Если резок – извините, каков есть. А дамочка пусть подходит. Обработаем в лучшем виде, не извольте беспокоиться. До свидания.

      На этом помехи не закончились. Следующий звонок был из мусульманского Управления.

      – Так случилось по воле аллаха всемогущего… – витиевато и певуче заговорил красивый баритон на том конце провода.

      «Этого еще только не хватало! Спокойно завершить работу сегодня не дадут!» – подумал Пушкаревский, вслушиваясь в пафосную речь и нетерпеливо поглядывая на часы.

      – Я не религиозен, господин, как вас там, – наконец удалось ответить ему. – Попрошу вкратце и попроще изложить дело.

      Оказалось, что у взрослой замужней дочери муфтия обнаружена небольшая опухоль. Требовалось обследование, возможно, операция. И в который раз пошёл разговор об особых условиях. Требования касались не только палаты, но и того, чтобы рука мужчины-врача не коснулась тела правоверной. Палату, операционную и инструментарий должен был освятить мулла.

      Пушкаревский в своей ироничной манере заявил:

      – Ну, в палату я вашего аллаха ещё допущу. А в операционной я сам Бог и господин, так что извините, уважаемый. Подойдите в день, назначенный вам, с вашей принцессой. Посмотрим, что там у неё припухло.

      – Сергей Алексеевич! – это уже из-за двери раздался голосок дежурной медсестры Кати. – Вы здесь?

      – Здесь я, здесь, – пробурчал Пушкаревский, не вставая из-за стола.

      – Вы мне расход обезболивающих не подписали, – прозвучало из-за двери.

      – Катюша, на полчаса оставь меня в покое. Я зайду к тебе сам.

      – Девочки, кто завтра к операции готовится – приглашаю в клизьменную, – Катин милый голосок послышался уже в отдалении, звеня где-то в коридоре. – Девочки, клизьмиться, пожалуйста, пройдите.

      Дом встретил тишиной, безлюдьем и легким беспорядком. Скинул куртку в коридоре. Долго мыл руки душистым мылом. Включил электрочайник. Есть не хотелось. Дуся накормила плотно.

      Хлопнула входная дверь. Легким шагом вошла жена.

      – Серёжа! Ты дома, – то ли обрадовалась, то ли удивилась она. – Устал? Голоден?

      – Да нет, Лена, я бы чайку крепкого с лимончиком и медом выпил.

      – Сейчас организуем, – жена Лена закружилась по маленькой кухне, тесноватой даже для двоих. – А мы с ребятами наскоро поужинали яичницей, да я побежала к соседям. Димка у них заболел. Укол сделала.

      – А дети где?

      – Собаку пошли уже выгуливать. Ты же им разрешил стать собаководами! Ешь варенье, клубничное. Соседка Зинаида презентовала. А у тебя как дела?

      – Все, как всегда, Лена. Ты расстели мне постель. Я прилягу.

      – Как всегда – это значит всё нормально, Серёжа, – утешительно – резюмировала жена.

      Уже засыпая, в полудреме, Сергей Алексеевич слышал, как вернулись