Тамиздат. Контрабандная русская литература в эпоху холодной войны. Яков Клоц

процентовку, стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся.

      Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый177.

      На первый взгляд, день действительно заканчивается на счастливой – точнее, «почти счастливой» – ноте. Но если, как полагает Терц, движущая сила соцреализма – положительный герой, стремящейся к достижению Цели, тогда Ивана Денисовича скорее можно охарактеризовать как положительного героя без цели: его находчивость, мужицкое достоинство, жизнерадостность и трудолюбие – не инструменты построения социализма. Скорее это базовые, инстинктивные средства самосохранения и органичная часть его натуры как труженика и крестьянина. Поэтому Иван Денисович – только наполовину соцреалистический персонаж: рожденный, чтобы вступить в ряды положительных героев, он лишен знамени, под которым шествует социалистический реализм, – великой Цели. Соцреализм как метод у Солженицына подрывается изнутри.

      Положительный герой без цели вскоре появится и в русской деревенской прозе – течении, связанном с рассказом Солженицына «Матренин двор», который был завершен осенью 1960 года и опубликован в «Новом мире» через два месяца после «Ивана Денисовича»178. Хотя «разница в возрасте» между двумя персонажами Солженицына невелика, положительные качества Матрены, унаследованные от Ивана Денисовича, перерастают в нечто большее – праведность: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша»179. Помимо крестьянской мученицы Матрены, которая трагически гибнет под колесами паровоза, сходство с Иваном Денисовичем проглядывает и в Спиридоне, пятидесятилетнем крестьянине из романа «В круге первом», говорящем рифмованными, благозвучно «закольцованными» присказками вроде «Волкодав – прав, людоед – нет»180. И если сравнение самоотверженной (и бездетной) Матрены с Анной Карениной выглядело бы надуманным, потому что роднит их только гибель на железнодорожных рельсах, солженицынские «положительные герои без Цели» похожи на советских потомков благодушного Платона Каратаева из «Войны и мира», которого Толстой столетием раньше окрестил «олицетворением всего русского, доброго и круглого»181. Что касается кольцевой композиции «Ивана Денисовича», ее истоки можно усмотреть в дебютном рассказе Толстого «История вчерашнего дня» (1851), написанном от первого лица. В нем Толстой прибегает к той же схеме «одного дня» для изображения, в миниатюре, всей жизни (или, в случае Ивана Денисовича, всего десятилетнего лагерного срока), чтобы «рассказать задушевную сторону жизни одного дня»182.

      Конечно, хрестоматийный образ крестьянина, реанимированный Солженицыным, изменился в советское время под влиянием самого хода истории, как и соцреализм адаптировал парадигмы классического реализма к запросам партии и исторического момента (о том же Каратаеве советские критики часто отзывались неодобрительно,

177

Там же. С. 115.

178

Солженицын А. Матренин двор // Новый мир. 1963. № 1. С. 42–63. В том же номере напечатан еще один рассказ Солженицына – «Случай на станции Кочетовка».

179

Солженицын А. И. Матренин двор // Солженицын А. И. Рассказы. М.: АСТ, 2007. С. 150. Как и в случае с «Одним днем Ивана Денисовича», название «Матренин двор» предложил Твардовский. Изначально Солженицын озаглавил рассказ пословицей «Не стоит село без праведника», что находит отражение в его притчевом финале.

180

Солженицын А. И. В круге первом. М.: Наука, 2006. С. 419. Хотя Спиридон на десять лет старше Ивана Денисовича, роман был написан раньше, но содержался в тайне из‑за более политически рискованного содержания. Ср. замечание Шаламова из неотправленного письма Солженицыну: «Спиридон – слаб, особенно если иметь в виду тему стукачей и сексотов. Из крестьян стукачей было особенно много. Дворник из крестьян обязательно сексот и иным быть не может. Как символический образ народа-страдальца фигура эта неподходящая» (Шаламов В. Собр. соч. Т. 6. С. 314).

181

«Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего-то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые» (Толстой Л. Н. Война и мир. Том 3 // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худож. лит., 1980. Т. 6. С. 54). О Шухове и Каратаеве см., например: Шнеерсон М. Александр Солженицын: Очерки творчества. Франкфурт: Посев, 1984. С. 113–117. Само по себе то, что Иван Денисович словно вышел из русской классики, способствовало напечатанию повести как качество, против которого не стал бы возражать никакой цензор (как отмечалось в еще одной внутренней рецензии – Михаила Лифшица: см. «Ивану Денисовичу» полвека. Юбилейный сборник. 1962–2012 / Сост. П. Е. Спиваковский, Т. В. Есина. М.: Русский путь, 2012. С. 26). Что касается Матрены, Людмила Кёлер возводит этот персонаж, равно как и солженицынский сказ, к сказке Николая Лескова «Маланья – голова баранья» (1888), героиню которой «прозвали так, потому что считали глупой, а глупой ее считали, потому что она больше думала о других, чем о себе» (Koehler L. Alexander Solzhenitsyn and Russian Literary Tradition // Russian Review. April 1967. Vol. 26. № 2. P. 177).

182

Толстой Л. Н. История вчерашнего дня // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худож. лит., 1978. Т. 1. С. 343. Сам Солженицын говорил, что мог бы, конечно, описать и весь свой десятилетний лагерный срок, и историю лагерей в целом, но считал, что достаточно собрать все приметы лагерной жизни в одном дне рядового, ничем не примечательного заключенного и описать этот день с утра до ночи (см.: Scammell M. Solzhenitsyn. P. 382). Параллели между Толстым и Солженицыным несколько более очевидны в позднем творчестве писателей, включая роман Солженицына «Август Четырнадцатого» (1971). См., например: Франк В. Солженицын и Толстой // Франк В. Избранные статьи / Сост. Л. Шапиро. Лондон: Overseas Publications Interchange, 1974. С. 127–134.