Круги по воде. Аркадий Адамов

была корысть. И был действительно криминал.

      – А что говорят члены бригады? – спросил Откаленко.

      – Ну, они, получив деньги, конечно, говорят, что работали, создавали, так сказать, новое. Что же им остаётся? Я прямо не знаю, как Евгений Петрович мог так поступить. Просто, вы знаете, не верится.

      Ревенко сокрушённо развёл руками.

      – Да-а… Непохоже это на него, – покачал головой Виталий, дымя своей трубкой.

      – Вы его разве знали? – удивился Ревенко.

      – Когда-то. Ещё по школе.

      – Эх! В детстве все было по-другому, и мы все были другими.

      Ревенко с огорчением махнул рукой.

      – В чем ещё обвинили Лучинина? – спросил Игорь.

      – Да уж всех собак на него повесили, – раздражённо ответил Ревенко. – Ну, например, обвинили в незаконных командировках. Дело в том, что Евгений Петрович заключил с комбинатом ещё и договор от имени завода. О взаимной технической помощи. Мы им обещали командировать для руководства монтажом в новом цехе своего механика, а к началу пуска цеха – технолога. Кроме того, мы взялись подготовить четырнадцать их рабочих: такие, значит, курсы для них организовать у нас на заводе. А они нам взялись отгрузить кирпич, двести тысяч штук, и столько же тарной дощечки, которой у нас в тресте днём с огнём не сыщешь. Конечно, по существующим отпускным ценам. Вот из этого кирпича нам и удалось, наконец, начать строительство здания нового цеха. Красавец! Вы, наверное, его заметили, – Ревенко махнул рукой в сторону окна.

      – Что же тут незаконного? – спросил Откаленко.

      – А то, что министерство ещё не утвердило этот договор, а мы начали его выполнять. Нас очень торопил комбинат, да и мы спешили скорее начать строительство цеха, чтобы осенью кончить. И как раз подрядная организация хорошая подвернулась. Договор же, – Ревенко сделал выразительный жест рукой, – он ещё до сих пор по инстанциям ходит.

      – Кто ездил от вас на комбинат? – спросил Виталий.

      – На монтаж ездил механик, инженер Черкасов. А потом технолог Филатова.

      Виталий усмехнулся.

      – Это не они у вас сейчас в приёмной были?

      – Совершенно верно, – Ревенко удивлённо посмотрел на него. – Вы и с ними знакомы?

      – Нет. Просто так подумал, – улыбнулся Виталий. – Очень похожи на механика и технолога.

      Но ему было совсем не смешно. Он слушал и не мог поверить тому, что слышит. И холодел от одной мысли, что Женька Лучинин мог совершить такое. Продать заводские чертежи! Впутать в это дело и других людей! И все из-за денег. Черт возьми, это же преступление. Самое настоящее преступление!

      – И это доказано, с чертежами? – глухо спросил он.

      – К сожалению, да. – Ревенко безнадёжно махнул рукой, и полное лицо его сморщилось, как от боли. – К сожалению, да, – упавшим голосом повторил он.

      – И ему грозил суд?

      – Вот именно.

      – Вы полагаете, что из-за этого он и… погиб?

      – А что же можно ещё предположить? –