Танец песчинок. Виктор Колюжняк

что не стоит разговаривать с набитым ртом? В сущности, это будет самым логичным концом для тебя», – успел подумать я, а затем с размаху хлопнул Бобби по спине.

      Мелкий кусок жёванной травы вылетел из рта толстяка и упал прямо на блокнот, в котором Бобби записывал телефонные разговоры. Тотчас же на бумаге растеклось влажное пятно. Толстяк вздохнул несколько раз, сглотнул, и постепенно его лицо обрело нормальный вид. Я взял пару салфеток у Бобби и вытер руку. Спина толстяка была влажной от пота.

      – Ну а теперь, раз ты передумал помирать, может, нормально скажешь то, что пытался произнести минутой ранее?

      Дыхание толстяк ещё не восстановил, потому вместо связного рассказа мне вновь досталось нечто нечленораздельное. Однако сейчас я уже мог различать слова, и смысл их даже по отдельности мне не понравился, а уж после того, как я нанизал слова на одну нитку в нужном порядке – тем более.

      – Крополь… сбежал… ищет… преступник… ночью… заметил… никто… не…

      Одарив Бобби уничтожающим взглядом, под которым тот съёжился и, как показалось, начал вновь бледнеть, я выбежал из управления, сопровождаемый призраком, явившемся из подсознания. У монстра был облик запотевшей бутылки водки с руками и ухмыляющимся ртом в том месте, где обычно пишут названия. Монстр протягивал мне полную до краёв рюмку и шептал: «Выпей, Любо! Как ты успел убедиться, жизнь в трезвости напоминает дерьмо. Выпей скорее, чтобы об этом позабыть».

      В тот момент мне удалось побороть искушение, но причина была не в выдержке. Только когда меня охватила ярость, я понял, что до сих пор пьян. Похмелье пока не явилось, сдерживаемое лекарством, но, затаившись, шептало: «Это будет ужасно, мой мальчик…»

      К счастью или нет, но я был поглощён другими проблемами и проигнорировал это предупреждение.

* * *

      Ноги сами принесли меня к вокзалу. Обычно у меня вызывали смех штампы о том, что преступника всегда тянет на место преступления, но сейчас я руководствовался двумя соображениями. Во-первых, там его никто никогда не додумается искать. А во-вторых, кто знает, какие указания дал хозяин своему зомби.

      Оказавшись у вокзала, я почти сразу разуверился в собственной идее. Одного взгляда на безжизненное кирпичное здание хватало, чтобы понять, что там вряд ли кто-нибудь прячется.

      В «Ломбарде Страхова», стоявшем слева от вокзала, старик Страхов придирчиво оглядывал только что помытые стёкла. В «Прачечной имени Ляо», что стояла справа, один из сыновей Ляо с бумажным пакетом в руках упаковывал чей-то заказ. Во всём этом чувствовалась жизнь, а вокзал выглядел склепом, по недоразумению воткнутым посреди торговой площади.

      Зайти внутрь меня заставило одно лишь упрямство.

* * *

      Ступая тихо и осторожно по песку, я шёл по коридору вокзала. В воздухе разливались запахи тлена и сырости. Ещё совсем недавно, когда Док жил здесь, здание выглядело иначе. Видимо, старик был для вокзала