Очищение. Виктор Муравьев

ботинок вдруг издал громкий скрип. Соколов замер, вслушиваясь. Скрип был не просто звуком старого дерева – доска явно прогнулась сильнее остальных. Что-то здесь не так. Он вернулся и внимательно посмотрел на пол. Одна из досок выглядела иначе, словно была установлена позже или крепилась менее надёжно.

      Соколов присел на корточки, ощупывая её пальцами, и вскоре понял, что доска может поддаться усилию. Он достал из кармана карманный нож и аккуратно начал поддевать её с края. Доска поддалась, открывая небольшой тёмный отсек под полом. Соколов затаил дыхание. Тайник. Всё выглядело так, словно это место никто не трогал годами.

      Он заглянул внутрь и увидел стопку бумаги, несколько старых книг и маленькую коробку. Аккуратно доставая содержимое, он почувствовал, как в нём поднимается напряжение. Здесь хранились ответы, которые Левченко, возможно, пытался унести с собой в могилу.

      Первым делом Соколов достал старую, потрёпанную тетрадь. Листы пожелтели от времени, но записи были аккуратными, сделанными мелким почерком. Он начал быстро перелистывать страницы – заметки, даты, имена. Каждая страница содержала подробные наблюдения за людьми: их ежедневные маршруты, повадки, скрытые слабости и компрометирующие поступки. Он узнал имена некоторых жертв и детали их личной жизни – измены, финансовые махинации, личные конфликты. Эти записи демонстрировали, как глубоко Левченко погружался в их жизни, чтобы оправдать своё "правосудие". Левченко описывал их поведение, слабости, грехи. Это были настоящие досье, тщательно составленные за годы наблюдений. Соколов почувствовал холодок по спине – всё это время Левченко был гораздо глубже погружён в жизни своих жертв, чем они могли представить.

      Далее его внимание привлекли несколько полароидных фотографий. На них были изображены женщины – те самые жертвы, которых он знал по делу. Фотографии были сделаны издалека, через объектив, явно в моменты, когда жертвы не подозревали о наблюдении. На обратной стороне каждой фотографии были аккуратно подписаны имена и даты. Соколов внимательно осмотрел каждую, чувствуя, как картина начинала складываться.

      В тайнике также лежала карта города, на которой были помечены места, связанные с жертвами. Дома, места работы, любимые заведения. Всё это говорило о том, что Левченко не просто выбирал своих целей случайно – он тщательно планировал каждый шаг, изучал их повседневную жизнь, искал слабые места.

      Затем Соколов достал несколько старых документов. Это были копии выписок из паспортного стола – данные о регистрации, адреса, даты изменения прописки. Выписки были датированы десятилетней давностью, но информация на них была предельно конкретной. Левченко явно знал, как добывать нужные данные, и у него были контакты, которые позволяли ему получить доступ к этой информации.

      Последним он достал маленькую коробку. Открыв её, он увидел несколько личных вещей – украшения, кольца, небольшие сувениры. Эти предметы принадлежали жертвам. Левченко хранил их как трофеи, как символы