Студенческие годы в Горьком. 1967-1972 гг.. Наиль Султанович Гизатуллин

включало в себя три группы, студенты которых первым изучали французский язык, а вторым английский. Испано-английское отделение было сформировано всего из двух групп, там изучение начинали с испанского и уже со второго курса приступали к английскому.

      Первым языком для каждого из нас являлся язык, который мы проходили в школе, и задача всего пятилетнего курса заключалась в том, чтобы нарастить знания о нем и развить навыки владения им до профессионального уровня. Второй язык на всех отделениях изучали, как правило, с нуля, и задачей было обучение этому языку до весьма приличного уровня, с тем чтобы далее наращивать владение им самостоятельно и мотивированно.

      Следует подчеркнуть, что одним из самых значимых мотивирующих факторов учебы в ГГПИИЯ для меня был тот факт, что частью курса обучения на переводчика являлась языковая практика в течение года в одной из развивающихся стран, в которых СССР участвовал в разнообразных экономических проектах. В этих странах, разбросанных по всему миру, работали десятки тысяч советских специалистов, которые нуждались в переводчиках для общения со своими иностранными коллегами. С целью содействия им в Советском Союзе готовился большой корпус переводчиков, и в него входили в том числе студенты старших курсов языковых вузов страны, для которых такая поездка считалась частью их профессиональной подготовки. В моем юношеском сознании поездка в загадочную заграницу являлась путеводной звездой во всей горьковской эпопее. Поработать за рубежами нашей родины и обрести впечатления, которые были абсолютно недоступными для простого советского человека, не говоря уже о каких-то материальных благах, связанных с такой поездкой, – вот что двигало мной, и мечты об этом придавали мне силы в самые сложные моменты моего студенчества.

      Посылали за границу не всех, а где-то процентов пятьдесят из всего контингента студентов, и, чтобы попасть в эту группу избранных, следовало соответствовать двум условиям. Первое, и самое главное, как я выяснил, но слишком поздно для себя, – надо было быть рьяным комсомольцем и общественником, так назывались в советское время люди, активно участвующие в жизни коллектива. Второе и, пожалуй, само собой разумеющееся условие – это профессиональная готовность к решению производственных задач, что в контексте переводческой деятельности подразумевало – знать иностранный язык.

      В Советском Союзе абсолютно все студенты числились комсомольцами. Не быть членом ВЛКСМ (Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодежи), особенно учась в вузе, в стране того времени было практически невозможно. Потому что не-комсомолец, считалось, – это «не наш» человек, это «чуждый» нам человек, и даже… «недруг». Поэтому в ряды комсомола шли все – так было заведено. Однако, как это случается и в иных сферах, не может быть так, чтобы сто процентов народа думали одинаково, и в силу этого встречались истинные, думающие и настоящие комсомольцы, а были и прилипалы, которые оказались в рядах ВЛКСМ по принципу «Все