Лесник. Андрей Шапеев

старшая в этот момент сняла сандалик Олеси младшей и осматривала мозоль, на которую та пожаловалась. Очевидно, сандалик сильно натёр той, так что кожа покраснела, и кажется даже начались пузыри. Запоздало услышав меня, старшая сказала:

      – Да можете у меня лечь, – не глядя на меня и задумчиво бормотала она, всё ещё разбираясь с мозолями младшей – у меня мама уехала недавно. Матрас есть.

      Мы с Дашей переглянулись. Я совершенно не понял, что она пыталась мне сказать своим выражением лица, кажется, то был вопрос, а где мы собираемся при этом ужинать или что-то в этом роде. Но по моему взгляду она должна была понять: совершенно очевидно, что это наша единственная возможность устроиться с комфортом сегодня, не возвращаясь домой, а я сильно устал, чтобы возвращаться домой в посёлок. На том и порешили.

      Славу-нового-лесника мы оставили в этом месте. Кажется, он не собирался уходить, и закат его не пугал. Он собираться изучать что к чему в этом доме. Уходя, я бегло пытался разобраться, что за кипы книг лежат посреди зала, но ничего особенного не увидел. Это были старые библиотечные книги, некоторые в вязанных и так и не развязанных узлах бичевы – как принесли, так и оставили. Вот всё, что мой взор успел ухватить второпях. «Слово о полку Игореве» – само произведение и сборник статей о нём, «Пишу, как пишется» Джона Леннона – очевидно, роман, написанный автоматическим письмом, как тогда было модно, «Счастье – это просто. Несерьезные серьезные письма» Юрия Никулина, Ковнер С. Г. «История средневековой медицины». Вот и всё. Я подумал в тот момент, что завтра-то я обязательно посмотрю, что ещё за книги спас Слава из бибилиотеке, даст только Бог их посмотреть. А сейчас было пора уходить.

      И мы вышли. В густо пахнущий хвоей лес, где точно часть самой природы со своим мхом на крыльях и бампере, стоял мой Паджеро, на который сосны уже успели натрусить немного свежеопавших иголок. До чего было приятно выйти из пыльного помещения, наполненного хаосом и неясными следами событий, от которых ломило в висках. Здесь же был сосновый бор, совсем другой воздух, наполненный сосновым духом, хотя и тяжеловатым, но ясным.

      Я прошёл сразу к машине и завёл её. Та заколыхалась и запустилась.

      – Мы поедем в деревню, а завтра снова сюда, – сказал я леснику твёрдым тоном, не терпящим возражения, так как я знал, что новому Славе мы в тягость, и потому давил на него. Ну не мог я просто так взять и оставить исчезновение Славки неразгаданным, да ещё и с такими обстоятельствами. В голове совсем никак не укладывались ещё и существа, но они были, это факт. И не брать их в расчёт было безумие. Хотя и брать их в расчёт – тоже безумие. В общем, так и так выходило полное безумие, так что бросать всё вот так не годилось.

      – Приезжайте! – Каким-то рубленным жестом махнул рукой мне Слава с крыльца. Голосом он приглашал, а жестом явно отсылал.

      – Непременно, – обещал я.

      Мы сели в машину – я, Олеси, Даша, и поехали.

      9 Ночёвка

      Перекатываясь по затяжным волнам