Струна (сборник). Илья Крупник

Иванович и я.

      (Только сейчас, много лет спустя, читая научные планы покойного Алексея Ивановича, я понял, почему он так спешил, что он думал найти наверху, а я ругал его за «ненужную» быстроту. Но мы оба не дошли до вершины, он до своей, а я, может быть, до своей. Были подступы, подступы…)

      – Едрена лось! – опять кричал Сашка и хлестал кнутом. – Едрена лось…

      Телега опрокидывается, наконец, но не в воде, слава богу, и мы под ней с вещами. Выбрались, поставили на колеса. Не пострадали.

      Хуже, когда лошадь с горки вдруг понеслась.

      – Прыгай! – завопил Сашка, и мы спрыгнули в разные стороны.

      Лошадь остановилась внизу, и мы принялись собирать разбросанные пожитки.

      – Не ездовая, сволочь, верховая лошадь, – пояснил, матерясь, Сашка. – Вот потому.

      Честное слово, никогда до этого и после вот такое подряд, всё подряд, то, что было, мне не приходилось переживать.

7/IX – 60 г.

      Плывем с Кунашира на грузо-пассажирском «505-веселом» пароходе на материк.

      Я-то думал, военные годы с «эшелонными картинками» остались в прошлом.

      В прошлом… Сверху донизу пароход забит мешками и ящиками. Плачущие дети с мамашами в ватниках, солдаты, гармонный визг, пьяные девки, матросы, которым не хватает только пулеметных лент крест-накрест на груди, рыбаки в болотных сапогах, лейтенанты одинокие и бродячие команды без старшин.

      Здесь нет «классов», все живут в твиндеках (верхнем трюме) и на палубах. На трюмах, где лежат вповалку люди и чемоданы, пьют спирт, закусывая кетой и горбушей. Эти народ бродячий – рыбаки и рыбообработчики едут на Сахалин, где (по слухам) еще ловится рыба.

      В общем, наше долгое, в четыре с половиной месяца, путешествие кончается.

      (Алексей Иванович Шретер потом, до своей кончины, был главным научным сотрудником ВИЛАРа, Мишу Пименова я встретил на митинге на Манежной и еще раз однажды в метро, на бегу, он работал в университете, был он не темноволосый, а совсем седой. Нашего студента Сашу (только он был уже не студент, конечно) и Нину встретил в ЦДЛ, они пришли в кино, они поженились.

      Я всех помню. Нам тогда вместе было хорошо.)

      10/III – 2015 г.

      Туркмения

23/IX – 61 г.

      Туркмения встретила нас дождем. Дождик шел мелкий, как в Москве. Стояли лужи в Красноводске, пыльном, песчаном городе с белыми облупленными домами. Унылый, грязноватый город под туркменским солнцем. Город, памятный многим еще с войны.

      Едем с начальником отряда Сашей в автобусе. Вертится в голове песенка их экспедиции. Никак не отвяжется:

      Не зовите – мы вас не услышим.

      Не ищите – вам нас не найти.

      Если б не поносы, дерматиты,

      Мы б давно до Африки дошли…

      Напротив нас в автобусе туркмен в платке, в чалме, очень похожий на кинобасмача. Но вместо халата – брезентовая у него куртка буровика.

      А у сидящего рядом с нами старика лицо, словно засохшая глина с глубокими красивыми морщинами.

      Вокруг туркменки в разноцветных платьях кормят грудных