Такая важная жизнь. Мария Дубкова

свет. Когда я подросла, единственное возможное объяснение моего появления на свет, для меня, стало отсутствие контрацептивов и невозможность сделать аборт в условиях плотного гастрольного графика.

      Пока дедушка был жив, он часто упрекал Отца в его отношении ко мне, но тот парировал все его доводы и не убавлял «металл» в голосе, во время разговоров со мной. Как бы я не стремилась его покорить, своими успехами в учебе или тяге к искусству. Он не видел во мне личности, способной разговаривать с ним на одном уровне. По какой-то, неведомой мне причине, еще в детстве, Отец определил меня в разряд посредственностей мира сего, и когда я устала пытаться ему что-либо доказать, жить стало куда проще.

      Остаток дня до ужина, в кругу «любящей» семьи, я провела, разбирая чемодан и стирая вещи. На дне чемодана, лежала одежда, которую мне дал Артур, ее я отложила в сторону от прочей. Постираю позже.

      Я так увлеклась домашними делами, что абсолютно потеряла счет времени. Как бы я не пыталась нагнать время – все равно опоздала. Когда я позвонила в звонок, на часах было 18.37, а это значило, что отец не упустит возможности еще раз ткнуть меня лбом в мою неорганизованность.

      Дверь открылась, на пороге стояла мама.

      –Привет, Мам! -я запыхалась, поэтому мое приветствие прерывала отдышка.

      –Здравствуй, Вероника. – мама отошла от двери и впустила меня внутрь.

      Я даже не тянулась ее обнимать, она перестала мне это позволять, когда я пошла в школу. Видимо, решила, что я уже слишком взрослая для материнской любви.

      –Стол уже накрыт, раздевайся и присоединяйся. – добавила мама и удалилась в конец коридора, в направлении столовой.

      Когда я зашла в комнату, Отец уже начал свой прием пищи. Все четко по расписанию.

      –Привет, Пап. – я села за стол слева от отца.

      –Ты опоздала. – серьезно сказал Отец.

      –Папуль, в этом вся я уже 25 лет! Неужели вы еще не привыкли!?

      –Мне просто интересно, есть ли вероятность, что когда-нибудь ты поумнеешь. – с упреком сказал Отец, буровя меня тяжелым взглядом.

      Эта была стандартная фраза Отца, поэтому она ни капли меня не задела.

      –Вероника, как твои дела? Ты все еще работаешь ассистентом у Коновалова? – перевела тему мама.

      Мои родители ненавидели моего начальника, они считали, что он перевирает искусство в своих постановках.

      –У меня все хорошо, недавно я вернулась из Лос-Анджелеса, я говорила, что собираюсь туда. – начала я свой рассказ, а Отец закатил глаза, как когда я впервые рассказала о своей идее, он определил ее как баловство. – И с Виктором Валентиновичем мы все еще работаем. Завтра, должны встретится в театре, для обсуждения новой постановки.

      –Я на днях встретился с Андреем в театре. – Отец проигнорировал мои слова. – Он сказал мне, что ты не хочешь с ним разговаривать. Что случилось? – поинтересовался он.

      Мы с Андреем встречались три года и наблюдая за их отношениями с Отцом, мне казалось, что Папа способен на любовь. Они всегда разговаривали на равных, часто сходились во мнении, но, когда спорили, спокойно выслушивали