Небесная музыка. Солнце. Анна Джейн

меня за руку и размашисто пишет маркером на предплечье.

      Глядя на его весьма косой автограф, я чувствую ярость. Лестерс словно поставил на мне клеймо.

      – Как мило, – сквозь зубы говорю я. – Не буду мыть эту руку неделю.

      Однако больше я ничего сказать не успеваю – вижу, как к нам направляются Саманта, Элинор Фелпс, Октавий и… Лилит. Что подруга делает здесь, я не понимаю. Да и она явно не может взять в толк, что я забыла на вечеринке по случаю годовщины Саманты и Джонатана Тейджеров.

      Мы разглядываем друг друга с немым потрясением. Для нас обеих эта встреча – сюрприз.

      Лилит выглядит потрясающе. На ней молочное приталенное платье без бретелей и с пышной короткой юбкой, белоснежные туфельки и изящные длинные серьги. Черные волосы блестят – они абсолютно ровно уложены. На лице – легкий мейк. Подруга похожа на изящную куклу.

      Октавий смотрит на нее задумчиво и в то же время несколько собственнически. Не как знаменитость на фанатку, а как мужчина на женщину.

      На какой-то миг мне кажется, что Лилит – игрушка Октавия, который красиво одевает ее, чтобы наслаждаться. Однако то, что он держит ее за руку, мне нравится. Это смотрится нежно и естественно – никакой показушной карамельной сладости, от которой сводит зубы. Кроме того, они кажутся красивой парой – если, конечно, не знать, что Лилит всего лишь играет роль девушки Октавия. Лилит чудесна, а Сладкий традиционно до ужаса красив. Он будто модель, сошедшая с подиума.

      Саманта как хозяйка вечера представляет нас друг другу. И я, и Лилит понимаем, что лучше не говорить о том, что мы и без того отлично знаем друг друга. Даже Дастин с Октавием понимают это. Они лишь дают понять, что уже знакомы – поверхностно. Будто и не убегали из нашего дома в масках Кинг-Конга и безумной ведьмы.

      – Это Санни, друг семьи, начинающий музыкант, – представляет меня Саманта. Я не знаю, почему она так добра со мной. Лилит и Октавий, в голубых глазах которого плещется смех, говорят, как приятно им познакомиться со мной. А Элинор Фелпс, которую они сопровождают, улыбается. Может быть, она не такая потрясающе-красивая, как на экране, но я чувствую в ней достоинство. Все, как и рассказывала Лилит, Элинор – женщина, которая знает себе цену и которая вызывает невольное уважение.

      – Для меня честь познакомиться с вами, – говорю я с некоторым волнением. – Ваши песни навсегда в моем сердце.

      – Как же приятно, что меня не забывает молодежь, – отвечает Элинор.

      – Вас невозможно забыть, – я совершенно честна, но боюсь, что эти слова будут восприняты как лесть. – Для меня вы та, на кого нужно равняться.

      – Санни очень хотела познакомиться с тобой, – произносит Саманта. – Я не могла не представить вас друг другу.

      – Очень талантливая, – кивает Джонатан.

      – Ты поешь, девочка? – спрашивает Элинор, внимательно глядя на меня.

      – Занимаюсь вокалом и играю на гитаре, – отвечаю я.

      – Профессионально или баловства ради? – продолжает она.

      – Надеюсь, что первое.

      – Учишься?

      – В школе искусств