Тридцать дней из жизни первоклассницы. Олег Юрьевич Рудаков

домой, но тут увидела испуганную маму. Она сидела во дворе и на мой визг отчаянно бросилась за мной в тёмный, дремучий лес. За моей спиной она увидела этот мягкий комочек. Я продолжала визжать и никак не могла обернуться и посмотреть на это. Мне было страшно.

      – Маленький сорочёнок. Выпал из гнезда. Или ему помогли взрослые сороки, чтобы он быстрее научился летать, – сказала мама. Я, наконец-то, перестала визжать, и она отвела меня в сторону. Мы смотрели на сорочёнка минут двадцать. За ним всё никто не прилетал и не прилетал.

      – Ну ладно. Пошли, – сказала мама.

      – А как же сорочёнок? Ведь его съедят на ужин злые бродячие коты? – спросила я.

      Мама остановилась и внимательно осмотрела птичку.

      – У него какое-то странное крыло, – сказала она.

      – Давай возьмём его себе, – у меня забрезжила надежда, что, несмотря на нашего огромного кота, мы всё же возьмём сорочёнка домой.

      – А как же кот? – мама словно прочитала мои мысли, – Он ведь тоже может отобедать этим птенчиком. У него морда о-го-го!

      – Ты что-нибудь придумаешь, – я не стала говорить, что я тоже что-нибудь придумаю, так как, кроме сумбура в голове, мыслей у меня на этот счёт не было.

      – Ну ладно, – сказала мама и осторожно взяла птенчика на руки. Он тут же разинул красный рот и потребовал червячка. Он признал маму за маму.

      Дома кот посмотрел на птенчика и изобразил на лице полное отсутствие интереса к этому предмету и закрыл глаза. Но нос у него хищно зашевелился.

      – У соседей были попугаи. Сейчас их нет, а клетка, наверное, осталась. Сходи, расскажи им про сорочёнка, – сказала мама, – а я пока осмотрю это чудо в перьях.

      У соседей действительно не было попугаев, а вот клетка была, большая-пребольшая, но разобранная. Они сказали, что у клетки чего-то не хватает, они это найдут и сами принесут.

      Когда я вернулась, мама уже осмотрела птичку и сказала, что крыло у неё не сломано, а слегка вывихнуто, и мама уже всё поправила. Так что летать сорочёнок будет, но не как все, а чуть попозже.

      Кормить мы его или её будем кошачьим кормом. Тут наш котяра приоткрыл один глаз и посмотрел на свою миску. Он ещё не знал, что из его миски будет клевать его корм его собственный обед. А ещё он не знал, что соседи дадут клетку и на обед ему, поэтому, будет обычный кошачий корм.

      Пока соседи искали клетку и недостающие части, наш сорочёнок осваивался в комнате, а чтоб наш котик не съел его на обед, да и на ужин тоже, мы стали закрывать за собой дверь. Когда мама или я подходили к сорочёнку, он разевал свой клюв и громко орал, требуя очередного червяка. Мама вывалила кошачий корм в кошачью миску.

      – Теперь это червяки, – сказала мама. Она взяла мясной кусочек и поднесла его к птенчику. Птенец немедленно широко открыл клюв и заорал. Мама бросила туда кусочек, и он исчез в утробе птички. Клюв остался открытым и вопль не прекратился. "Дай, дай, дай" – говорил птенец. Мама взяла второй кусочек, и всё повторилось снова. Я не знаю, на каком по счёту кусочке остановилась мама, но она взяла пипетку, набрала в неё воды и принялась поить птичку.