Проклятие палача. Виктор Вальд

[46], в связи с задуманным им грандиозным планом, то Джованни Санудо не спеша проплыл бы вдоль неприветливых скал, а не подвергал свою жизнь возможным опасностям.

      Свою и жизнь тех, кого Господь послал ему в подарок на утыканной стрелами лодке. Этим девчушкам, женщине и ее ребенку еще предстоит сыграть большую роль в драме, которую задумал, написал и решил представить миру великий герцог наксосский.

      Пусть мир удивиться, наградит Джованни Санудо аплодисментами и назовет его божественным.

      И чего им плакать, этим глупышкам? Их ждет интересная, содержательная и богатая жизнь. Это конечно если все получится, как задумано Джованни Санудо. Хорошо, что герцог их предупредил всего за час до того, как были поданы с берега лодки. А не то, эти глупышки рыдали бы всю ночь. И чего спрашивается? Сыты, одеты в прекрасные наряды, под надежной охраной. Живи и радуйся. И, конечно же, поступай так, как велит их хозяин Джованни Санудо.

      А может им просто дать выпить по большому бокалу вина? Пусть так и будет.

      Джованни Санудо, попивая мелкими глотками сладкое вино, отдавал последние указания капитану Пьетро Ипато:

      – Надеюсь, ты меня услышал правильно, и сделаешь все, о чем я велю с наибольшим старанием.

      – Да, мой господин, – в десятый раз склонил голову тот, кто с отъездом герцога ставал господином галеры «Виктория».

      – Держи среднюю скорость. Помни, мне нужны будут здоровые и крепкие рабы. Им предстоит тяжелая работа. По прибытию на Парос проследи за тем, чтобы венецианцы не бездельничали и сразу же брались за свое ремесло. Лекаря беру с собой. Кажется, он все же что-то знает и умеет. В моей свите должен быть ученый лекарь. Через десять недель ты должен привести «Викторию» на Наксос. Если не будет других повелений. Все важное я сказал. Вели грузить на лодки мои вещи, охрану, свиту и моих прелестных дам.

      Джованни Санудо подошел к краю кормовой беседки и с ее высоты осмотрел галеру. Все было так же как обычно на якорной стоянке. Люди с наслаждением подставляли лица и обнаженные спины ласковым солнечным лучам. Они радовались возможности отдохнуть, а еще более тому, что знали – суровый герцог покидает галеру. Работы не убавится, но дышать станет легче. Это читалось на всех лицах, которые на мгновение поворачивались к нависшему над ними герцогу. Плохо скрытая радость была и на лице Пьетро Ипато.

      «Дьявол с вами со всеми. Это ненадолго. Вы все в моей крепкой ру…»

      Резкий детский крик прервал мысль Джованни Санудо. Его взгляд устремился к месту того действия, что вызвало крик, а затем захлебистый плач ребенка.

      – Мой малыш! О, Господи.

      В мгновение ока он спустился по лестнице и остолбенел. Его женщина держала на руках плачущего малыша, левая сторона лица которого была залита кровью.

      – Что здесь произошло? – взревел герцог.

      Трясущийся Крысобой указал рукоятью кнута на лодочника в странных синих одежда:

      – Это он. Этот сумасшедший… Он посмотрел своими дьявольскими глазами на женщину, и та протянула