Месть преданной жены, или Спокойствие, я – мама. Кристина Юрьевна Юраш

глупостей! Ему сейчас плевать, есть там паутина или нет, – ответила я. – Так что переворачиваем!

      Я оказалась почти права! Мы почти пролезали. Не хватило пол сантиметра.

      – Что будем делать? – спросила я, когда мы поставили ректора на пол.

      – Я предлагаю ломать косяк! – произнесла Матильда.

      – А я предлагаю что-то отпилить! – ответил Гербальд.

      Глава 18

      – Думаете, это хорошая идея? – заметила я, глядя на статую.

      – Мадам, вы сейчас о чем? – спросил Гербальд, тряся руками. Он с негодованием смотрел на ректора, а я понимала, что мы его не вытащим.

      – Я про то, чтобы отпилить кусочек тумбочки, – заметила я, положив руку на дверной косяк.

      Матильда привалилась к стене и обмахивалась фартуком.

      – Ох, жарко, не могу! Может, ну его! Может, его тут оставить? – спросила она, а на меня попал прохладный ветерок. Несколько завитков волос прилипли к ее лицу, а она сама тяжело дышала.

      – Дорогая моя! Я читал, что это вредно для здоровья! – заметил Гебальд. – В семейных летописях это было указано. Так что чем быстрее мы вытащим его, тем лучше!

      – Ну тогда давайте его расколдуем? – спросила Матильда, охая на все лады. – Он отпустит тумбочку и…

      – И сбежит! – заметил Гербальд, перелезая через лежащего ректора. Лакированный башмак дворецкого поймал солнечный зайчик. – Одну минутку. Я сейчас! Я за напильником!

      Я смотрела на ректора, понимая, что с ним будет непросто!

      – А вдруг у него дела важные? – спросила Матильда.

      – Нет ничего важнее, чем здоровье моего мальчика, – прошептала я, закрывая глаза.

      Мне до сих пор не верилось, что между мной и мужем все закончилось. Как?! Как вообще такое возможно! Спустить с лестницы ту, которой говорил, что любишь…

      Горький комок поджимал горло, а мне хотелось упереться лбом и хныкать. Это так подло! А я считала, что мой муж – самый благородный в мире!

      Что-то внутри подсказывало, что Гербальд мог и ошибиться… А вдруг Северин не сбрасывал меня с лестницы? Вдруг я упала сама? Нет, ну мало ли! Оступилась, с кем не бывает!

      На мгновенье сердце почти поверило в придуманную ложь.

      Мое сердце устроено очень странно. Оно не любит отпускать людей. Ему уже столько лет, а оно до сих пор никак не может понять, что его бросают, предают, выбрасывают, как ненужную вещь… Оно все цепляется, хватается из последних сил за другого человека. “Ну я же тебя люблю!”, – шепчет оно, когда его отталкивают.

      И сейчас мне проще было придумать себе спасительную ложь, но я понимала, что это не так.

      Хотя бы потому, что муж не подбежал, не схватил на руки, не позвал на помощь.

      – Вот мадам! – заметил Гербальд, неся огромный напильник. – Сейчас будем пилить!

      Он поправил перчатки и стал пилить каменную тумбочку. Серая крошка посыпалась вниз струйкой, как в песочных часах. “Время! Драгоценное время!”, – думала я, поглядывая на спальню с моим единственным сокровищем.

      – Мадам, у меня руки