Чарующий апрель. Элизабет фон Арним

пошло не по плану. Удивительно, насколько все получилось нелепо. Миссис Уилкинс весь месяц готовила только ту еду, которую любил ее муж, закупая продукты и готовя их со страстным рвением, и в чем-то она преуспела: мистер Уилкинс был доволен, точно доволен, и настолько, что даже задумался… Может быть, он все-таки сделал правильный выбор, несмотря на прежние подозрения? И вот в третье воскресенье месяца – хотя миссис Уилкинс намеревалась рассказать об этом в четвертое воскресенье, учитывая, что в этом марте было пять воскресений, и их с миссис Эрбутнот отъезд предстоял на пятое – так вот, в третье воскресенье, после чрезвычайно вкусного ужина (йоркширский пудинг просто таял во рту, а абрикосовый тарт был настолько восхитителен, что нельзя было остановиться), мистер Уилкинс, куря сигару у пылающего камина, в то время как за окном лил дождь с градом, сказал:

      – Я подумываю, что на Пасху тебя следует отвезти в Италию.

      И он замолчал, ожидая изумления и необузданного восторга жены.

      Но нет – ничего подобного. В комнате царила полная тишина, за исключением звука града, стучащего по стеклу, и веселого треска огня. Миссис Уилкинс молчала. Она потеряла дар речи. Она намеревалась рассказать ему свою новость уже в следующее воскресенье, но пока не придумала подходящих слов.

      Мистер Уилкинс после окончания войны ни разу не был за границей. Весьма раздраженный неделями дождя и ветра, которые сменялись такими же неделями, он начал задумываться о том, что провести Пасху необходимо за пределами Англии. Его дела шли благополучно, и он мог позволить себе путешествие. В апреле Швейцария никому не интересна, а вот привлекательно звучала Пасха в Италии. Однако он осознал, что если поедет туда без своей жены, это может вызвать много неприятностей и споров, поэтому ему придется взять ее с собой. Кроме того, она могла оказаться полезной в незнакомой стране, где ему было незнакомо местное население и язык, – она могла помочь с вещами и подождать багаж.

      Мистер Уилкинс ожидал, что его идея вызовет хотя бы некоторую благодарность и волнение у его жены. Большое удивление овладело им, когда она не проявила никаких эмоций. Он пришел к выводу, что она, вероятно, его не услышала. Возможно, была погружена в глупые мечты. Как же раздражала ее незрелость!

      Он повернулся, оба кресла располагались перед камином, и посмотрел на свою жену. Она была увлечена огнем, и ее лицо было красным от тепла.

      – Я подумываю, что на Пасху тебя следует отвезти в Италию, – сказал он достаточно язвительно, так как невнимательность в подобные моменты была просто непростительна. – Ты не слышала меня?

      Она его слышала, просто размышляла над странным совпадением… действительно удивительным… она только собиралась сказать ему, что… что ее подруга пригласила ее на Пасху… тоже на апрельскую Пасху, верно?.. У нее там есть дом…

      Миссис Уилкинс, испытывая ужас, вину и удивление,