Чарующий апрель. Элизабет фон Арним

с ними, полагая, что они рано или поздно смогут его понять. Особенно, если он будет говорить громче и сопровождать свои слова простыми жестами. Но тем не менее они все так же таращились на него. Наблюдая за обеими женщинами, он с сочувствием заметил, какие у них бледные усталые лица и большие глаза. Они были прекрасны, подумал он, а их глаза, пронзительно смотревшие на него как бы поверх багажа, напоминали о глазах Божьей Матери. Единственное, что они продолжали говорить в попытке привлечь его внимание, даже когда он уже залез на козлы и дернул в путь, был вопрос: «Сан-Сальваторе?».

      И на каждый такой вопрос он уверенно отвечал: «Si, si, Сан-Сальваторе?»

      – Мы же не знаем, туда ли он нас везет? – спросила тихо миссис Эрбутнот. По ощущениям они ехали уже достаточно долго, прорываясь через спящие улочки города, и вот выехали на серпантин, по левую сторону которого, в темноте, расстилалась черная бездна и шумящее море. Справа от дороги выступало нечто темное и высокое – скалы, громадные скалы.

      – Мы не знаем, – согласилась миссис Уилкинс, и легкий холодок пробежал у нее по спине.

      Им было не по себе. Поздно. Темно. Дорога была пустынной. А если колесо отлетит? Встретятся фашисты или противники фашистов? Они сильно сожалели, что не остановились в Генуе и не отправились в путь на рассвете.

      – Но тогда было бы уже первое апреля, – прошептала миссис Уилкинс.

      – И так уже первое апреля, – ответила ей миссис Эрбутнот.

      – Да, точно, – пробормотала миссис Уилкинс.

      Они замолчали.

      Беппо повернулся – они уже подметили эту его привычку, а ведь за конем следует смотреть внимательно – и снова обратился к ним с речью, казавшейся ему предельно понятной, сопровождая ее яркими жестами и не используя местных словечек. Как жаль, подумал он, что их матери не заставили их изучать итальянский язык в детстве! Если бы они могли сказать: «Пожалуйста, сядьте прямо и следите за лошадью». Они даже не знали, как сказать «лошадь» по-итальянски. Стыдно быть невежами.

      Дорога петляла вдоль грандиозных скал. Слева от моря их отделяла только оградка. Вдруг они тоже начали кидаться на Беппо, размахивая руками, указывая вперед, боясь, что может произойти что-то плохое. Они просто хотели, чтобы он снова смотрел на лошадь, но он решил, что они просят его ехать быстрее. И последующие десять кошмарных минут он с превеликим удовольствием выполнил их просьбу, вскакивая на козлах, метал чемоданы, пока миссис Эрбутнот с миссис Уилкинс прижимались друг к другу. Шум, тряска, подпрыгивание и крепкие объятия продолжались до места, где дорога начала уходить в гору. Как только они добрались до него, лошадь, прекрасно зная каждый камешек на этом пути, внезапно остановилась, и все в пролетке полетело вперед. Затем лошадь перешла на медленный ход.

      Беппо, смеясь от гордости за своего коня, снова повернулся, чтобы насладиться восхищенными взглядами женщин.

      Но ответного