Прядущая. И не прервется род. Наталья Способина

покачал головой:

      – Неважно это. Ты сейчас пойдешь в дом, а я возьму сухой плащ и пойду с воинами.

      – Искать?

      Он кивнул, а я вновь подумала: «Какой же он невероятный. Как же он заботится обо всех своих людях! Ну кто ему этот ребенок?»

      Миролюб вдруг резко обернулся, и за его плечом я увидела ту самую Уладу – мать пропавшего мальчика.

      – В дом иди! – коротко приказал Миролюб, и женщина, бросив на меня быстрый взгляд, послушно вернулась в сени.

      Уходя, она задержала ладонь на дверном косяке, и, заметив ее браслет, я застыла, озаренная узнаванием. Я уже видела его на девушке из своего сна. Княжич улыбался ей, и ей это нравилось. Этот мальчик… сын Миролюба? Тогда понятно, почему Улада смотрит на меня с ненавистью. Ведь я – та, кто займет законное место рядом с княжичем и чьи дети навсегда заберут у ее сына право считаться наследником.

      Я медленно подняла взгляд на Миролюба. По его лицу было ясно, что мое озарение не прошло для него незамеченным. Он смотрел хмуро и устало, словно ожидая каких-то моих слов или действий, а я терзалась сомнениями: рассказать ли ему то, что я видела во сне? Или, может, хотя бы намекнуть, что стоит спросить о судьбе мальчика у Альгидраса? Впрочем, я знала, что ничего в итоге не скажу, потому что просто не представляла, как это сделать. Может быть, сказать Добронеге? С этой мыслью я решила было вернуться в дом, как вдруг услышала шум у ворот.

      – Хвала Перуну! – выдохнул Миролюб и сбежал по ступенькам под проливной дождь.

      Через двор шел человек, вокруг которого уже собрались воины. Миролюб вклинился в кучу своих людей, бесцеремонно всех растолкав. Из-за шума дождя ничего не было слышно. Впрочем, вся процессия быстро направилась в мою сторону. Тут же кто-то сильно задел меня плечом, и навстречу воинам по ступеням сбежала Улада. Я отстраненно заметила, что она босиком и в домашнем платье. Ее истошный крик «Добрушенька!» перекрыл шум дождя.

      Она вырвала ребенка из рук несшего его воина и бросилась к крыльцу, оскальзываясь на жидкой грязи.

      – Ну, будет… будет! – услышала я и поняла, что за моей спиной стоит мать Миролюба вместе с Добронегой. – Я же сказывала, все хорошо будет, – голос Милонеги звучал сурово, однако глаза светились. – В тепло неси скорее.

      Улада ничего не ответила, лишь сильнее прижала к себе ребенка, поднимаясь по ступеням.

      – В моих покоях натоплено! – подал голос подошедший Миролюб, взглянув через плечо Улады на бледного мальчугана.

      На этот раз Улада отрывисто кивнула и вихрем бросилась в сени. За ней по пятам бежали две невесть откуда взявшиеся девочки и престарелая женщина. Все они говорили разом, создавая невероятный шум.

      – Стыд помни! – вдруг сурово сказала Милонега, обращаясь к сыну.

      Мне показалось, что Миролюб смутился. Во всяком случае, он сбился с шага и замер, так и не поднявшись на последнюю ступень. Я по-прежнему жалась к перилам на площадке крыльца, так что наши лица сейчас были на одном