Все живы. Анна Морозова

бабушки и врачей насмарку. И мои мучения с ЛФК и специальными стельками тоже. Уроки делать я буду за обеденным столом, а он липкий и завален всякой всячиной. Учебники под раскладушкой в пакете так и будут. Скоро начнется жара, и будет болеть голова. Комната вся прокуренная, даже под диваном я видел окурок. Разве можно курить в кровати?.. Или я просто такой привереда? Может быть, бабушка меня слишком ограждала от жизни? Нет, не может быть, что жизнь – такая. Ведь я был в разных домах и нигде такого не видел, как здесь. Да и раньше, когда я был маленьким, вроде бы такого не было. Или я не понимал?» Боря кивнул самому себе и попытался сосредоточиться на том, что же ему теперь делать. Но мозг отказывался думать об этом.

      «Ладно, завтра. Нужно выспаться сначала. Так. Проветрить комнату, добыть чистую простыню. Интересно, одеяло-то мне найдется? Надо было у бабушки взять мое».

      Чувствуя себя в режиме мобилизации, Боря допил стакан и вернулся в комнату.

      – А я уж думала, ты соскучился по бабушке и ушел, – пошутила мама и снова визгливо рассмеялась. Она курила, стряхивая пепел в блюдце.

      Боря заметил, что она стала какая-то красная.

      – Мам, тебе жарко? Ты красная вся.

      – Какое там жарко, холодно. Вот, греюсь сижу огоньком. – Она картинно провела рукой с сигаретой в воздухе и снова засмеялась.

      Развалившийся на стуле Костя вскочил, потрогал ее голову:

      – Да у тебя температура! Ты того, Светик, ложись давай. Аспирин есть?

      – Был где-то. А чего это я, интересно? То-то меня ломает всю.

      – Не простыла где?

      – Нет, тепло же. Слушай, а это, может быть, ну, оттого, что завязала? И сплю плохо.

      – Я ж говорил, бросать вредно. Ты же не алкашка какая-нибудь, чтобы совсем уж в завязку уходить. Ну, отдыхаешь вечерами. А что? Надо же и расслабиться после работы. Ладно, пойду аспирин поищу. На кухне?

      Света кивнула, натягивая до подбородка второе одеяло.

      – Мам, а мне что постелить? – решил выяснить Боря, пока мать не заснула.

      – Там, в шифоньере поищи, – неопределенно махнула рукой мама и снова проворно спрятала ее под одеяло.

      После недолгих поисков Боря обнаружил на нижней полке свою старую простыню с желтыми и коричневыми собачками, малы-шовское синтепоновое одеяльце и подушку, на которой всё еще была надета его любимая наволочка – синяя с корабликами. Пододеяльника не было. «Ладно, завтра получше поищу. Или купить ведь можно же?» – неуверенно подумал мальчик. Спать было еще рано, но сказались волнения и недосып. Он уже было лег, но окликнул Костю:

      – Там пирожки бы в холодильник убрать…

      – Хозяйственный какой у тебя сынишка! – одобрительно рассмеялся Костя. У него был приятный смех – на тех низких нотах, которые Боря переносил нормально.

      – Ага, как хомяк. В садике свою котлетку просил для мамы завернуть, – снова визгливо засмеялась Света.

      – А я тоже хомяк. Я твой хомячок. Где моя норка, я так по ней соскучился! Знаешь, как хомячки дышат?

      Боря услышал, как он усердно засопел.

      – Уйди,