В кофейне диковинок. Хэзер Уэббер

больше.

      Она встретилась с ним взглядом, и руки ее замерли. Они определенно сказали друг другу что-то без слов. Когда Ава заговорила, голос ее слегка дрожал.

      – В детстве меня сильно опекали. Так заботились, чтобы со мной ничего не случилось, что в итоге я навечно застряла в зоне комфорта и не решалась из нее выйти, хотя очень этого хотела. Мешали страхи. Должна признаться, мне и сейчас страшно до смерти. Но в то же время интересно, что предложит мне жизнь.

      Взгляд отца смягчился, в глазах блеснуло сострадание. Побарабанив пальцами по столу, он сказал:

      – Ава, я верю, что ваш призрак послал вас в правильное место. Но, прежде чем я приму решение брать ли вас на работу, нам нужно разгладить еще одну складку.

      – Складку? – переспросила она.

      Отец привычно скользнул рукой под воротник рубашки и подергал кулон, который носил на кожаном шнурке вокруг шеи. Хорошо хоть его не потерял! По крайней мере, пока.

      – Да, – ответил он. – Видите ли, прибирать за мной – это работа не на полную ставку.

      – Позволю себе не согласиться! – Я потерла ноющие виски. – Одни твои коробки потянут на сверхурочные.

      – Ш-ш-ш! Ничего подобного! – Папа спрятал кулон. – В доме и правда бардак, но в следующие две недели, сразу после распродажи, все эти вещи исчезнут. Вот что я предлагаю Аве: две работы на полставки. Утром – помогать тебе в «Сороке», а вечером – мне по дому. С утра в кофейне больше всего народу, а одна из сотрудниц как раз уволилась, так что лишние руки не помешают.

      – Папа, но это…

      Он взмахнул рукой, прося меня замолчать.

      – Таково мое предложение. Или соглашайтесь, или до свидания.

      – Ты разве забыл? Аве даже в ресторан тяжело было заходить из-за шума, – напомнила я. – Кофейня ничем не лучше! Мы не должны загонять ее в угол. К тому же помощь нужна не мне, а тебе.

      Мне нужно было заслать Аву к нему на весь день. Иначе как я пойму, что здесь происходит?

      – Позволю себе не согласиться, – довольный собой, он повторил мои же слова.

      Предположение, что у папы поехала крыша, явно не подтверждалось. Он не лез за словом в карман. Ум у него остался острым как бритва. И чувство юмора никуда не делось. И эмпатия… Однако как тогда объяснить эту странную рассеянность?

      – Вообще-то, – Ава переводила глаза с меня на него, – утром в кофейне я чувствовала себя нормально. И шум мне… как ни странно, понравился.

      – Значит, договорились? – спросил ее отец.

      Ава весело улыбнулась:

      – По рукам!

      Оставалось лишь признать поражение, и все же я вздохнула с облегчением. Пускай технически она работает у папы только на полставки, жить-то ей все равно придется здесь! А значит, так или иначе она приглядит за ним лучше, чем я. И сообщит мне, если что-то покажется ей странным.

      Напряжение спало, и меня снова одолели мысли о Доноване. Прогнать их не выходило.

      Где была моя голова, когда я согласилась на свидание? Зачем ворошить