Под скорбной луной. Карен Одден

7

      – Затонула? – выдавил я. – Что за дьявол в нее влетел?

      – Углевоз. Название не знаю.

      – Черт… – пробормотал я.

      Корпус «Принцессы Алисы» был деревянным; весу в ней, вероятно, не более двухсот тонн. Никакого сравнения с углевозом – там восемьсот-девятьсот тонн, плюс полная загрузка… Все равно что неуправляемый железнодорожный состав, столкнувшийся с прогулочным экипажем. «Принцесса» наверняка пошла на дно в считаные минуты.

      – Погодка сегодня что надо, – мрачно заметил сержант. – «Принцесса» точно была забита под завязку.

      Я представил обзорные деревянные палубы вдоль колесного кожуха. Сотни людей, слоняющиеся вокруг дети… Экскурсанты висят на поручнях, подпевают бравурной музыке маленького судового оркестра. Наслаждаются приятным вечером…

      Пока застегивал пальто, меня словно током ударило: мы не знаем фамилий пассажиров. Реестра экскурсантов на прогулочном пароходе в жизни не велось. С моих губ слетело проклятие.

      – Идите сюда, – приказал я, и Трент кивнул.

      Открыв шкаф, где мы хранили припасы, я достал перевязанный тюк одеял и вручил его сержанту. Еще одну скатку взял сам и, прихватив два больших фонаря, отправил Трента ловить кэб. Сержант выскочил на улицу и заторопился к перекрестку, на ходу вытаскивая из кармана полицейскую сигнальную трещотку.

      Галеонс-рич находился в семи милях к востоку от Уоппинга. После Вест-Индских доков улицы, к счастью, обезлюдели, и кэбмен пустил лошадей вскачь. В этой глуши не было церквей, но я и без колокольного звона определил время по положению луны. Начало одиннадцатого… Ноздри забивала вонь аммиака и серы – побочных продуктов производства газового завода Бэктона, хотя огни на его ретортных цехах и вышках еще не показались. Далеко впереди раздавались крики и плач собравшихся у кромки воды людей. На подъездах к берегу стояло не меньше дюжины брошенных на дороге экипажей и колясок. Люди, забыв об опасности, сновали прямо перед нашим кэбом. Лошадь пронзительно заржала, и мы остановились.

      – Дальше не могу! – крикнул кэбмен. – Боюсь на кого-нибудь наехать.

      Мы с сержантом выбрались наружу с нашими одеялами и фонарями. Я расплатился. В воздухе висели ароматы реки, и Трент тихонько чертыхнулся. Здесь, в Эрите, находился водосброс лондонской канализации. Вокруг него и в лучшие времена местность была заболочена и зловонна, но сегодня пахло здесь особенно мерзко.

      При свете многочисленных ламп и фонарей мы протиснулись вдоль пятифутовой каменной стены, защищавшей город в период подъема уровня реки. Избегая толчков отчаявшихся людей, добрались до пролома в стене и остановились, изучая обстановку. Луна скрылась за облаком, и, кроме огоньков да мечущихся в темноте теней, ничего толком видно не было. Наконец облачная завеса ушла в сторону, и я смог рассмотреть то, что делалось на реке. На фоне темного неба возвышалась черная громада углевоза. Вокруг сновали мелкие суда и лодчонки. Три шлюпки с фонарями на носу направлялись к берегу.

      Ни следа «Принцессы Алисы»… Вероятно, все ее пассажиры оказались