КВАРТЕРОНКА. Майн Рид

спросила она с удивлением, – разве окороков было не довольно. Антоан! вы отдали все?

      – Нет, не то, – отвечал капитан, – не эта причина, благодаря вашему великодушию. Вы видите эти огни?

      – Да – так что ж?

      – Это Бренжье!

      – О! неужели, неужели?

      – Да – и вам надо выйти здесь.

      – И таким образом вы должны отказаться от бега?

      – Конечно.

      – Так, разумеется, я здесь не выйду. Что для меня значит один день? Я не так стара, чтобы пожалеть один день. Ха-ха-ха! Вы не откажетесь от вашего бега, и от репутации вашего прекрасного парохода из-за меня. Не думайте о том, чтобы останавливаться для меня, любезный капитан! Везите меня дальше. Я могу воротиться утром!

      Громкие крики приветствовали эти слова, и капитан, бросившись к лоцману, отменил свое последнее приказание.

      Красавица летит вперед, нагоняя свою соперницу. Ближе и ближе подвигается она – наконец они рядом!

      Она впереди – капитан махает шляпой – и раздаются крики торжества!

      Едва первые звуки этих криков разнеслись в полночном воздухе, как их прервал взрыв, потрясший воздух, воду и землю! Обломки дерева, люди полетели к верху, дым наполнил воздух, и дикий крик отчаяния раздался в темноте ночной!

      Глава X

      СПАСИТЕЛЬНЫЙ СНАРЯД

      Потрясение, не похожее ни на что о чем я слышал, показывало свойство катастрофы. Я тотчас убедился, что котел лопнул: так оно и было.

      В эту минуту я случайно держался за регели – а то и я полетел бы вместе с другими.

      Сам не зная, что я делаю, я бросился в главную каюту. Там я остановился и огляделся вокруг. Вся передняя часть парохода покрыта дымом, и уже горячий пар пробивался в каюту.

      Опасаясь сгореть, я бросился на палубу, но по счастливой случайности пароход шёл кормою к ветру, который разносил прочь эту опасную стихию.

      Машина молчала, колеса перестали вертеться, труба не бросала уже искр, но зато крики людей, ругательства, проклятия, пронзительные крики женщин, стоны раненых и утопавших – все страшно раздавалось в ушах.

      Дым отчасти рассеялся, и я мог рассмотреть переднюю часть парохода. Совершенный хаос поразил мои глаза. Буфет со своими принадлежностями, тент, штирборд с рулем были снесены, а огромные железные трубы повалились на палубу! С первого взгляда убедился я, что капитан, лоцманы, все, кто только находился на этой части парохода, должны были погибнуть!

      Разумеется, подобные размышления пробежали в голове моей с быстротой молнии. Я чувствовал, что я был не поврежден, и первая естественная мысль моя была о сохранении моей жизни. У меня осталось настолько присутствия духа, чтобы сознавать, что нечего, опасаться второго взрыва, но я приметил, что пароход был поврежден до такой степени, что наклонился на один бок. Как долго будет он плавать?

      Едва я задал себе этот вопрос, как мне дам был ответ, голосом, закричавшим с ужасом:

      – Великий Боже! пароход идет ко дну!

      Это известие сопровождалось криком «пожар!» и в ту же минуту яркое пламя взвилось к небу!

      Мысли оставшихся