Мулы и люди. Зора Нил Херстон

все бочки внутрь закатить, да побыстрей, и пошло у них громыхать-погромыхивать. Молнии, значит, по небу скачут, гром, а тут ангелы на радостях бочки-то упустили, порядочно бочек вниз попадало, и пошел у нас ливень будьте-нате! А в Джонстауне – это город такой – там прямо потоп начался, народу потонуло ужас сколько, как в Судный день. Ну, после смерти, как водится, одних туда забрали, других сюда. А ты сама знаешь: не бывает такого, чтобы что-то стряслось, и ни один негр в это дело не замешался. И там тоже отыскался наш брат черный, которого после потопа в Рай забрали. Ну, хорошо, дошел он, значит, до райских врат, старик Петр впустил его: «Располагайся, – говорит, – живи». А брата Джоном звали. И спрашивает Джон у Петра-апостола:

      – У вас тут сухо?

      – Сухо. А ты зачем спрашиваешь?

      – Так ведь я к вам с потопа попал. Вдруг и тут такой грех случается? Ты, Петр, настоящей-то воды не видал, а посмотрел бы, что у нас в Джонстауне творилось!

      – Да мы знаем, знаем. Ты, Джон, поди сейчас с Гавриилом, он тебе одежку новую даст.

      Джон пошел с Гавриилом и скоро вернулся весь нарядный, да только пока переодевался, все уши архангелу прожужжал про потоп. Ну, значит, одежкой обзавелся, дают ему золотую арфу и под руки сажают на золотую скамеечку. До того он им с потопом надоел, думали, начнет играть, забудет. Петр-апостол говорит ему:

      – Играй, сынок, что хочешь, отводи душу.

      Сидит Джон на скамеечке, арфу настраивает, а мимо два ангела идут. Джон арфу бросил и к ним:

      – Эй! – кричит. – Слыхали, какой у нас потоп был? Матерь Божья! Бочками с неба лило! У вас такого, поди, не видано…

      Ангелы скорей-скорей, и ушли от него. Он было еще одного за рукав поймал, только начал рассказывать, а тот улетел. Гавриил ему уж и так, и сяк намекает, мол, ты уймись с потопом-то. А Джону хоть бы что: как ангела встретит, заводит свою шарманку… Ну, долго ли, коротко, приходит он к Петру-апостолу:

      – Это что ж у вас творится? Ты говорил, тут все хорошие, вежливые…

      – Так и есть. А тебя разве обидел кто?

      – Да я вот подошел к одному, начал было про потоп наш рассказывать, а он нет бы ответить по-хорошему, фыркнул только: ты, мол, настоящей воды не видал! И ушел, а я как оплеванный стоять остался…

      – Погоди. Это старик был? С гнутым посохом?

      – Старик.

      – И борода по пояс?

      – По пояс.

      – Так это ты, брат, на Старика Нору[12] налетел. Нашел тоже, кому про потоп рассказывать!

* * *

      Тут вперебой загудели клаксоны, и я поспешила к двери. Под огромным камфорным деревом стояли четыре старых рыдвана: наши съехались, веселые и шумные.

      – Зора, давай с нами в Вудбридж! Там вечеринка с пальчиками, выпивки-закуски навалом. Небылиц мы тебе и завтра наскажем, чего-чего, а любви и вранья у нас вдоволь. Завтра вечером, вот те крест, а сейчас поехали, если хочешь.

      Я набила в машину соседей, сколько влезло, и мы поехали. Вудбридж – крохотный негритянский городишко, примыкающий к Мэйтленду с севера, как Итонвиль примыкает с запада. В отличие от соседей, в Вудбридже не нашлось предприимчивых

12

Старик Нора – Ной.