Желтая жена. Садека Джонсон

смолкла, танец завершился. Делая финальный реверанс перед партнером, я уловила доносящийся из темноты стук копыт – какие-то всадники поднимались вверх по холму. Однако никто не обратил на это внимания: люди были слишком расслаблены, чему немало способствовало вино, которое передавали по кругу. Я поискала глазами тетушку Хоуп. Она стояла неподалеку и смотрела в сторону большого дома. Стало понятно: кухарка тоже слышала шум. Выскользнув из толпы, я побежала к ней, снедаемая тревогой: неужели явились патрульные сообщить, что напали на след Эссекса?

      Мы с тетушкой Хоуп продолжали смотреть вдоль склона холма, но в потемках за густым кустарником трудно было что-либо разобрать. Затем послышались шорох и треск ломаемых веток, а в следующий миг из зарослей появился Снитч. Его темные глаза уставились на меня. Прежде чем чувство самосохранения успело подсказать, что нужно спасаться бегством, надсмотрщик сгреб меня в охапку. Лицо Снитча придвинулось так близко, что в нос мне ударил тяжелый запах виски, которым надсмотрщик, казалось, пропитался насквозь. Я принялась кричать и брыкаться, но мучитель только усиливал хватку.

      – В чем дело? – коршуном налетела на него тетушка Хоуп. – Как ты посмел сорвать похороны? Имей хотя бы каплю уважения к нашему горю!

      – Занимайся своей стряпней, старая ведьма! – прогремел Снитч. – А на плантации я главный.

      – Только к Фиби это не относится. Она работает не на плантации, а в большом доме. Миссус знает о твоем самоуправстве?

      – Заткнись, старуха!

      – Бедная девочка только что похоронила мать! Неужели у тебя совсем нет сердца?

      Снитч развернулся и свободной рукой ударил тетушку Хоуп по лицу. Та покачнулась, но устояла на ногах. Затем надсмотрщик вцепился мне в плечо и потащил к большому дому. Меня охватил ужас: я вспомнила Джаспера, сына тетушки Хоуп, и то, каким истерзанным приволокли его назад после попытки сбежать, и уже приготовилась увидеть Эссекса таким же избитым и окровавленным. Когда Снитч тащил меня мимо швейной мастерской, я бросила взгляд на окно второго этажа и вспомнила наш с мамой уговор о свече на подоконнике. Отчаянно захотелось увидеть мерцающий за стеклом огонек, показывающий, что я могу возвращаться домой.

      Когда мы приблизились к главной усадьбе, я заметила при свете фонаря на крыльце стоящую возле перил миссис Дельфину, а посреди двора – шаткую повозку. В повозке сидели две полуодетые женщины, привязанные друг к другу веревкой, и трое закованных в кандалы мужчин. К счастью, Эссекса среди них не было. Но если его не поймали, что же в таком случае понадобилось работорговцам у нас на плантации? Прежде чем я успела сообразить, что к чему, Снитч ухватил меня за талию, поднял в воздух и потащил к повозке. Я закричала и принялась молотить ему кулаками в грудь. Надсмотрщик вынужден был поставить меня на землю. Я тут же бросилась бежать, но Снитч в два счета нагнал меня, вцепился в волосы и резко дернул назад. А затем последовал сокрушительный удар кулаком в затылок, и перед глазами