Вперед, на Запад!. Чарльз Кингсли

как только мог. Карри внимательно посмотрел в окно, а затем довольно едко на Эмиаса, но Эмиас с деловым видом приводил в порядок свои стремена. И Карри поехал дальше, не зная, что каждая жилка в теле его товарища трепещет, как в его собственном.

      – Сыро и мрачно здесь внизу, – сказал Эмиас, в самом деле почти изнемогший от внутренней борьбы.

      – Через пять минут мы будем у ворот Стоу, – ответил Карри, оглядываясь назад, пока его лошадь взбиралась на противоположный холм, но коттедж скрылся за поворотом извилистой дороги. Следующая их мысль была о том, как попасть в Стоу в три часа утра и не быть съеденными сторожевыми псами, уже начавшими рычать и лаять, заслышав шум лошадиных копыт.

      Как бы там ни было, после долгого стука и зова они благополучно попали в дом через задние ворота в высокой западной стене. Сэр Ричард в длинном ночном одеянии скоро спустился в зал. Письмо было прочитано, история рассказана. Но прежде чем она была наполовину окончена, он сказал:

      – Антоний, позови грума. Пусть он приготовит мне лошадь. Джентльмены, если вы извините меня, то через пять минут я буду к вашим услугам.

      Через полчаса они вновь спустились, пересекли равнину и очутились под малочисленными низкими сплющенными морским ветром ясенями, стоящими вокруг одиноких ворот Чепла.

      – Карри, там позади есть тропинка, ведущая через дюны к Марслэнду. Ступайте охранять ее.

      Карри уехал, а сэр Ричард громко постучал в ворота.

      – Лэй, вы видите, я принял во внимание вашу честь и честь вашего бедного дяди – мы входим сюда одни. Чего еще вы хотите от меня, как внимательнее могу я отнестись к вашей чести?

      – О, сэр! – воскликнул Эмиас со слезами на глазах. – Вы выказали себя еще раз тем, чем всегда были – моим дорогим и любимым руководителем, не уступающим даже моему адмиралу, сэру Фрэнсису Дрэйку.

      – Что же мы будем делать?

      – Мой несчастный кузен, сэр, еще не мог вернуться – и я хотел бы ждать его на большой дороге, если только я не нужен вам.

      – Ричард Гренвайль может войти один, юноша. Но что вы хотите сделать со своим кузеном?

      – Заставить его навсегда покинуть страну или, если он откажется, тотчас проткнуть его насквозь.

      – Идите, юноша!

      В то время как он говорил, заспанный голос из-за ворот спросил:

      – Кто здесь?

      – Ричард Гренвайль. Именем королевы, откройте!

      – Сэр Ричард? Он в своей постели, черт вас подери. Честные люди не приходят в такое время.

      – Эмиас, – крикнул Ричард. Эмиас вернулся. – Откройте мне эти ворота, я подержу вашу лошадь.

      Эмиас слез с коня, поднял с дороги камень такой, какие герои Гомера[57] имели обыкновение швырять друг другу в головы, и в одно мгновение дверь оказалась на земле, а стоявший сзади слуга – под ней. Сэр Ричард спокойно переступил через нее и велел малому встать и взять его лошадь, а затем направился прямо к главному входу. Он был открыт. Слуги были на ногах и выстроились вдоль всего пути. По-видимому, шум разбудил их.

      Сэр Ричард тем не менее постучал в открытую

57

Гомер – вряд ли существовавший древнегреческий поэт, которому приписывают «Илиаду» и «Одиссею».