Коллекционер (сборник). Дмитрий Иванов

Извольте закончить работу над повестью «Покойник не хотел платить налоги»! Сегодня – крайний срок. Через полчаса нужно будет накрывать на стол, а вы ещё не сдали материал, голубушка! Понимаю, что вы не корректор, а выпускающий редактор, догадываюсь, каково вам пришлось, читая эту бредятину. Но ведь и меня понять можно – где найти такого спонсора в разгар кризиса? Вот и я о том же – rara avis[12] и, как следствие, понимаете, manus manum lavat[13]. Напечатаем совершенную ерунду разок, зато издательство сохраним. Настоящим авторам будет куда податься, когда всё в норму придёт. Потому лично вам и поручил коррекцию, чтоб не совсем уж стыдно перед читателями было. Вы меня слышите, наяда? Нимфа? Ундина? Отчего у вас такие нездешние глаза, вы снова были в отпуске? Так готов перевод или нет?

      – Разумеется, Святополк Матвеевич, всё готово. Просто задумалась. Я вам по «ланке» сейчас скину.

      – Анна Михайловна, я же просил лично заносить… в бумажном варианте. Не люблю я этого вашего птичьего щебетанья – ланки, неты… протоколы! Как на партсобрании, ей-богу – мозги пухнут, а понять ничего нельзя.

      Главный редактор с загадочной старорежимной фамилией Плинте прошёлся по кабинету, смешно размахивая руками, а потом хлопнул в ладоши и ввинтил в тугую плоть рабочей атмосферы весомый посыл препраздничной сентенции:

      – Уважаемые… да что там! Дорогие мои женщины, спешу уведомить вас, что праздник уже свернул на нашу улицу. Если и были сомневающиеся, то теперь их не должно остаться. Им не место в нашем дружном коллективе! Прошу всех принять посильное участие в разворачивании фронтовых резервов на нашем плацдарме в моём кабинете. Как учит нас кинорежиссёр Станислав Говорухин, место встречи обойти нельзя. Разворачивайтесь в марше, так сказать! Вольноопределяющийся Вадик уже отправлен за божественными напитками, соответствующими сегодняшнему дню.

      Вот так. Всё оказалось лишь сном, мечтой. Чистой воды – странность. Фата-моргана, призрак, мираж. Нет никаких цветов, нет и сливоглазого (в шоколадной глазури?) гида с роскошным именем принца из сказок «Тысяча и одной ночи». Юсуф. Юсуф ибн?.. Юсуф ибн Облом!

      А что, неужели бы Анна не смогла ему отказать, примчись он и в самом деле к ней за тридевять земель с корзиной белоснежных лилий? Пожалела бы, приютила, напоила и спать уложила? Когда начинаешь думать о себе, как о постороннем человеке, то обязательно догадываешься, что героиня не должна отказывать герою в предложенных прихотливой фантазией обстоятельствах, иначе будет полной дурой!

      Если же речь идёт о тебе самой в реальных обстоятельствах, то тут ещё стоит подумать.

* * *

      Детское время подходило к концу.

      Привычно доставая ключи из сумочки, Анка поняла – что-то не так, что-то сегодня иначе. Она буквально застолбенела взором на эвристичности субъектной предикатности, как бы выразился какой-нибудь логик, не лишённый чувства юмора.

      Обычный вечер превращался в ночь метаморфоз и мистификаций. Да-да, не удивляйтесь. А всё оттого, что…

      …на лестничной клетке возле двери её, Анки, квартиры стояла корзина с белоснежными лилиями. Неужели?!

12

rara avis (лат.) – редкая птица.

13

manus manum lavat (лат.) – рука руку моет.