Запретные связи. Измена. Виктория Радецкая

себе создал миниресторанное обслуживание. Но сомелье приглашается только, когда приходят гости, причем, не ближняя родня. Нас он за важных гостей не считает – мы можем за столом обойтись и обычным обслуживанием, без излишеств. У мамы разливает ее домработница. Тоже, понятно, по особым случаям. Так-то мама не брезгует и сама налить. Папа всегда себе сам – других он редко спрашивает, когда хочет выпить.

      У бабушки пьют редко. Но для гостей она, конечно, напитки сервирует. Если народу много, заказывает кейтеринг, если мало – обслуживает ее домработница, как у мамы. Когда бабуля переехала к маме, то домработницу забрала с собой. Как уж они там уживаются с маминой на одном пространстве, не знаю.

      В общем, нет у нас в семье такого правила, чтобы мужчины наливали. Вадим, между прочим, только радовался, что я у него такая умелая, и никогда бутылку у меня из рук не вырывал…

      Мы сидим с Игорем на кухне до шести утра. В основном, он травит анекдоты и какие-то байки якобы из жизни знакомых. Но у меня есть подозрение, что он их в Интернете вычитал. То ли от алкоголя, то ли действительно у него получается смешно рассказывать, но я искренне смеюсь. Тем более, что Игорь все это говорит с совершенно серьезным лицом. Изредка только подмигивает, и это смешит меня еще сильнее.

      На личные темы не разговариваем. Я попыталась спросить, где он работает. На это получила ответ: «Всему свое время».

      В шесть утра в столовой появляется Митрич. Он проходит к нам на кухню и спрашивает прямо как в каком-то советском фильме:

      – А чего это вы тут делаете?

      Я лично чувствую, будто меня запалили родители. Мне даже на минуту кажется, что Игорь ощущает нечто похожее.

      – Проходи, Митрич, – говорит он в итоге, – мы тут Мадеру пьем. Точнее, – он крутит в руках пустую бутылку, – уже выпили. Но у нас же есть еще что-то в баре?

      – У вас винный шкаф забит бутылками, – сообщаю я.

      – На ты! – поправляет меня Игорь. – Можем продолжить, короче.

      – Спасибо, но я пойду двор мести, – Митрич собирает пустые тарелки и складывает их в посудомойку. – А вам бы посоветовал пойти поспать, уж простите.

      Он ворчит, но видно, что на самом деле не сердится.

      – Ой, подождет твой двор! – машет рукой Игорь.

      – Прости, я реально хочу спать, – вмешиваюсь я в беседу. Пусть он сейчас скажет, что не мое женское дело сообщать свое мнение, мне плевать, потому что я сплю на ходу.

      – Ладно, пошли действительно. Я тоже, видимо, не против немного поспать.

      Мы оставляем Митрича на кухне, а сами направляемся к холлу. Я думаю, а вдруг Игорь захочет со мной заняться сексом. Раз он решил меня в жены взять, надо же про этот момент не забывать. А я вот точно не готова к новым отношениям в такой степени близости.

      Но мы расходимся по своим комнатам. Он идет наверх. Я иду в гостевую.

      Почему-то отсутствие малейшего порыва хотя бы меня поцеловать, разочаровывает. Так, Карина, не влюбляться! Держи себя в руках и не думай, что этот мужчина тебе подходит. Он поборник патриархата, Синяя