Запретные связи. Измена. Виктория Радецкая

тридцать девять. Меня одолевают галлюцинации.

      Бабушка ведет в дом. Я бросаю сумку на пол и оседаю на диван. Она несет здоровую коньячницу, наполненную чуть ни до краев.

      – Пей!

      Я выпиваю. Бабушка укладывает меня на диван, накрывает пледом, и я проваливаюсь в тяжелый, но такой спасительный сон…

Сейчас

      На часах – три ночи. Я ни в одном глазу. Вся простынка сбилась, потому что я ерзаю, ворочаюсь, пытаясь отогнать видения прошлого и уснуть.

      Сажусь на постели. Три тридцать. Хочется есть. Да, я обычно перекусываю после ужина, так как ложусь спать поздно. Здесь мы ели в семь с чем-то. А потом я заказывала одежду и в одиночестве смотрела телевизор…

      Ладно, пойду на кухню. Ну не убьют же они меня за это.

      Надеваю халат, который мне вчера выдали. Он полностью высох, снова пушист и приятно прилегает к телу.

      В доме темно, но глаза привыкли к темноте, и в окна светит яркая луна. Ориентироваться несложно. Открываю холодильник.

      – И что это мы тут делаем?

      Я вздрагиваю. В темной столовой стоит Игорь в пижамных шортах, сложив руки на груди.

      – Еду краду! – огрызаюсь я. – Заснуть никак не могу. Вы вызвали неприятные воспоминая.

      – Понимаю. Я тоже не сплю. И давай уже на ты. Мне было приятно, когда ты вчера так ко мне обратилась. Пусть и с неприятным вопросом. Ладно. Эту тему оставим на время.

      Игорь идет в кухонный отсек.

      – Накрывай. Очень вкусно, хотя вроде ничего особенного. Надо закон выпустить, чтобы всех девушек отправляли в кулинарный колледж.

      Он смеется. Блин, Синяя борода, поборник патриархата.

      – И Мадеру неси. Где вы там ее с Митричем спрятали.

      Мадеру мы не прятали. Я ее поставила в огромный винный шкаф.

      Почему-то впервые за долгое время улыбаюсь. Нет, там внутри еще все сплетено в тугой узел. И сердце слишком часто начинает громко стучать от страха. Но один из камешков, лежавших большой грудой на душе, совершенно неожиданно скатился вниз…

      Я достаю два бокала-тюльпана и разливаю нам Мадеру. Аккуратно вытираю салфеткой каплю, стекающую от горлышка. Автоматически продолжаю стоять возле стола…

      В ресторане, чтобы все контролировать от и до, я часто выходила к особо важным клиентам вместо сомелье. Конечно, каждый гость должен быть особо важным. Но на деле так не получается. Все время приходит кто-то, кого тебе надо обслужить по выше чем высшему классу.

      Я обожаю составлять винные карты, находить интересные сочетания напитков с блюдами, подбирать бокалы, смотреть, как выходит пробка, полностью подвластная движениям моих рук…

      – Ты чего стоишь-то? – Игорь смотрит на меня слегка озадаченный. – А! Понял! Ты же прислуга. Но, задохлик, здесь ты несколько на иных правах. Пока не хозяйка, – он поднимает указательный палец и машет им, как родитель неразумному ребенку, – однако уже и не просто повариха. Садись.

      И почему он называет меня задохликом? Сто семьдесят сантиметров и пятьдесят пять килограммов. Бабушка считает, что мне надо поправиться. Иначе, будут