Бегущий Орёл, дева-воин. Джеймс Уиллард Шульц

взяла священный амулет, завернутый во множество свитков из раскрашенной оленьей кожи и священных шкурок, и положила его на лежанку между ним и собой. Затем начались священные песни, по одной песне при снятии каждой обёртки, и, наконец, священный предмет был открыт, и один за другим собравшиеся там шаманы очистились дымом душистой травы, а затем молились и танцевали с ним. И, наконец, Падающий Медведь повернулся ко мне и разрисовал мое лицо священной красной краской, призывая свой амулет и всех богов пожалеть меня и сделать меня здоровым. И, о, какой же искренней была эта молитва! У всех, кто ее слышал, на глазах выступили слезы. И когда все закончилось, все воскликнули:

      – Да! Да! Пожалейте его, вы, боги, вы, могущественные боги! Даруйте ему, нашему больному сыну, быстрое выздоровление! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

      Я вышел из этого вигвама, чувствуя себя лучше, и с тех пор быстро пошёл на поправку!

      Во время болезни я много времени проводил в вигваме Отаки, наблюдая, как она играет с двумя львятами. Сначала ей приходилось справляться с ними, одев рукавицы из бизоньей кожи и привязывая их веревками из конского волоса к шестам вигвама, потому что они пытались укусить ее и убежать. Но благодаря тому, что она давала им много мяса и воды и всегда была ласкова с ними, они вскоре полюбили ее, и им больше всего на свете нравилось лежать у нее на коленях и мурлыкать – мурлыкать до тех пор, пока они сами не заснут. И какими игривыми они были, особенно по вечерам. Как только садилось солнце, они вскакивали и гонялись друг за другом по всему вигваму, притворяясь, что дерутся, прижимая уши и воя, а потом сцеплялись, царапались и кусали друг друга. Было очень забавно наблюдать за ними. Они быстро росли и однажды ночью убежали, а собаки погнались за ними и убили.

      Как только наши лошади откормились и окрепли на свежей зелёной траве, мы двинулись на север вдоль подножия гор, останавливаясь на несколько дней у каждого ручья и ловя бобров, и, наконец, прибыли в факторию Красных Курток на Большой Северной реке. Там мы встретились с нашими братскими племенами, северными черноногими и кайна, и двумя племенами, которые находились под нашей защитой, гро-вантрами и саксис. Нам было приятно было повидаться с ними, когда мы обменивали наши меха у Красных Курток на товары белых. Наши отцы купили нам с Отаки по толстому белому одеялу, первому в нашей жизни. Мы так гордились ими, мы так высоко их ценили, что не решались ими пользоваться. Мы бережно хранили их вместе с нашей дорогой одеждой и доставали только по торжественным случаям.

      Пока мы все собирались на посту, вожди племен держали совет о нашей большой стране. Было решено, что кри, живущие к северо-востоку от нее, а также кутенаи, плоскоголовые, пенд д'орелли и другие горные племена не наноясят большого ущерба нашей дичи и следить за ними не стоит. Однако на юге Вороны теперь часто приходят поохотиться к северу от Лосиной реки, за которую мы их загнали, а ассинибойны и янктоны убивали бизонов по всем берегам Большой реки, до самого устья Медвежьей реки Другой Стороны6, на самой

6

Было две Медвежьих реки. Одна была та, которую Льюис и Кларк назвали рекой Мариас, а другую – рекой Устричных Раковин. Речь здесь идёт о последней.